Позади, в тумане, остался Дэн, и Леда содрогнулась от ужаса при мысли, что туда нужно будет вернуться, придется вернуться. Но сейчас перед ней тоже был живой человек, и он был тяжело ранен. Безумиекакоето чтоделатьчтодумать нужновернуться заДэномвтуман какстрашно…стоп. Сначала проверить, насколько плохи дела у человека, вытянувшего её из убийственной мглы.
В горле нестерпимо першило, Леда прокашлялась, но это не помогло.
- Дайте я взгляну. - проскрипела она и сделала движение в сторону мужчины перед ней.
А он отлепился от стены, шагнул к ней и с силой, изумившей её при его разбитом внешнем виде, впечатал её в стену. От резкого движения голова Леды запрокинулась назад и она больно ударилась затылком о кирпич стены. Его руки были тисками на её ноющих от боли плечах, пальцы скользили от крови, но тем не менее крепко сжимали её. Кровь из раны в животе быстро пропитывала его потрепанную куртку, но его бледно-зеленое лицо было полно мрачной решимости.
Тонкие обветренные губы раскрылись и Леда впервые услышала его голос, удивительно глубокий и густой.
Он произнес:
- Прости меня, девочка. Другого выхода нет. - и она чувствовала сдерживаемую дрожь в этом голосе, и тон его был неожиданно мягким от печали, сквозящей в каждом слове.
Леда не успела ответить. Она смотрела в лицо, в темные глаза этого странного человека, а одна из его окровавленных рук покинула её плечо и резко двинулась в нее. Леда подавилась криком. Его твердые пальцы исчезли в её грудной клетке; она смотрела вниз и видела его руку со вздувшимися венами под слоем крови, и эта рука прошла сквозь её кожу, и мышцы, и кости, и была внутри её груди по самое запястье. Самое странное, что боли не было. Последние полчаса её жизни были не самыми нормальными, но Леда зациклилась на том, что боли нет. Если тебе не больно от смертельной раны – а дыру от чужой руки, пробившей твою грудную клетку, сложно было назвать иначе – значит, дела твои совсем плохи. Боли не было. Крови тоже не было. Было только удивление и снова это ощущение нереальности происходящего. Его рука была горячей. Она жгла её изнутри, раскаляясь все сильнее и сильнее. Боль все не появлялась, но Леда чувствовала, что её будто распирает изнутри, словно что-то необъятное перетекает через эту руку в её тело, прямиком из тела этого мужчины, останавливает её кровь, сжимает её внутренние органы, и все внутри горит, и жжет, и печет. Леда захрипела и этот звук испугал её реальностью своего звучания.
Он шагнул назад, и Леда ошалело смотрела, как выходит из её тела его рука. Она смотрела и смотрела на свою грудь, ждала, когда же появится кровь – но крови не было, и боли не было, не было даже дыры, которая должна была остаться в её свитере после произошедшего.
Седой мужчина сделал пару неуверенных шагов назад и его ноги подогнулись. Он упал на колени, застыл так на несколько коротких секунд, после чего его тело медленно, грузно повалилось на пыльный асфальт лицом вниз. Леда все так же прижималась спиной к стене здания. Она чувствовала себя как на пороге лихорадки, все тело горело, но при этом ей было ужасно холодно. Она прижимала обе руки к груди, к тому месту, где проткнула её рука лежащего перед ней человека. Раны не было. Её мутило, кожа зудела, а голова была пустой, как опорожненная копилка. Обрывки мыслей, которые кружились беспокойными мухами в вакууме её сознания, не имели никакого смысла.
Она помедлила, прежде чем приблизиться к лежащему на земле человеку. Кто знает, вдруг он снова бросится на нее. Леда с опаской легонько ткнула его в плечо носком ботинка. Никакой реакции. Леда глубоко вздохнула. Рассудив, что хуже, чем есть, уже быть не может, она опустилась на колени и тут же закусила губу, чтобы подавить стон от боли в потревоженных ссадинах.
- Так. Окей. Если вы хотите меня убить, у вас сейчас будет прекрасная возможность, раз уж я настолько тупая, что все еще торчу здесь. – пробормотала Леда и с усилием перевернула мужчину на спину.