- Твоя рука… - выдохнула Юзуха с оттенком ужаса в голосе.
Мицуя недоуменно уставился на свою ладонь, будто не сразу понял, о чем она говорит. Неужели он умудрился забыть о такой ране? По его лицу промелькнула тень и он сжал руку в кулак.
- Ерунда. - привычно отмахнулся он и добавил уже более серьезно. - Не парься, я ведь сам схватился за нож.
Юзуха покачала головой, закусывая губу. Ей было невыносимо от того, что одна из многочисленных ран на его теле была невольно оставлена ею. Девушка взяла чистый бинт, потянула к себе его руку, заставляя расслабить пальцы.
- Я не хотела сделать тебе больно. - прошептала Юзуха, упрямо глядя на его ладонь, которую сейчас бинтовала. Она не могла поднять на него взгляд, хотя и знала, что он продолжает смотреть на нее. Ей было невыносимо, до тошноты стыдно за свой поступок, и за свою слабость…
- Я знаю. - тихо ответил Мицуя.
Его ладонь вдруг извернулась в ее руках, так, что его пальцы накрыли ее собственные и слегка сжали. Юзуха разглядывала сбитую кожу на его костяшках, выглядывавшую из-под бинтов. Его рука была сухой и теплой, это тепло просачивалось через поры ее кожи. Ее пальцы дрогнули в его ладони, но прежде чем она успела ответить на его пожатие, рука Мицуи оставила ее, забрав с собой это приятное тепло. Юзуха не хотела этого. Хотела держать его за руку. Хотела поцеловать эти разбитые костяшки. Хотела…
- Твоя очередь.
Юзуха вздрогнула от звука его голоса, тихого и глубокого. Попыталась сглотнуть пересохшим горлом, но получилось не очень. Его теплые руки вернулись, мягко легли на ее плечи, осторожно подвигая ее ближе к нему. Юзуха послушно придвинулась. Она жаждала его тепла. Девушка наконец решилась поднять на него взгляд. Мицуя смотрел на нее с непонятным выражением на лице. Оно было напряженным, будто он хотел сказать что-то, но не давал словам выйти наружу. Он почти с нежностью заправил ей за ухо прядь медово-русых волос, чтобы сильнее открыть ее избитую скулу. Юзуха непроизвольно вздрогнула. Не хотелось, чтобы он смотрел на нее такую, на эти ссадины и синяки. Они заставляли ее чувствовать себя слабой. Юзуха не хотела, чтобы он считал ее слабой. Хотела и дальше быть достойной его уважения. А пальцы Мицуи не торопились покидать ее волосы, словно он забылся немного, перебирая шелковистую мягкую массу.
Секунда — и он будто очнулся, поспешно убрал руку и отвел взгляд. Юзуха сделала медленный вдох и выдох через нос. Ее щеки горели и она сдалась, понимая, что уже никак не скроет этот румянец. Руки Мицуи вернулись, с великой осторожностью приклеивая пластырь к сбитой коже над ее бровью. В этот раз Юзуха не отводила взгляд. Как зачарованная, она разглядывала его лицо. Оно было слишком красивым для парня, который вел брутальный образ жизни участника байкерской банды. Черты его лица были тонкими и точеными, прямой нос и чувственный изгиб верхней губы придавали ему удивительную мягкость. Светлые серебристо-лавандовые глаза мерцали в обрамлении темных ресниц. Какие же они длинные, черт возьми. Когда он закрывал глаза, ресницы почти касались его щек. Юзухе хотелось прикоснуться губами к его векам, убрать это печальное выражение из его глаз. Мицуя честно постарался нарушить миловидность своей внешности, бунтарски подбрив брови посередине, но это мало помогло делу. Только вот Юзуха уже давно знала, что его лицо было обманчивой красивой маской, вводившей в заблуждение противников, потому что под ней скрывались настоящие сила и ярость, с которыми его давние соперники уже были научены считаться.