«Храбрый воин» аж икнул от неожиданности, но наглости мне было не занимать.
— Что, правда? — глаза мальчишки расширились как зрачки у кота, попавшего в заросли валерианы.
— Я подам в отставку и прибью тебя, — улыбаясь одними губами, чтобы не напугать ребёнка, прошептал мне Камал.
— Да пойди ты хоть раз мне навстречу, — тем же шёпотом ответила я. — Потом, можешь прибить. Этот пацан что-то видел, возможно, поджигателя.
Ребёнок, глядя в наши лица с приклеенными широкими улыбками, бесхитростно спросил:
— Дядя Камал Мутхи, вы, правда, покатаете меня на шее?
— Да, — скривившись так, будто выпил лимонный сок, ответил Камал.
— Невероятно! Когда я вырасту — хочу стать таким же как вы!
— Низким, лысым и бородатым? — прыснула со смеху, уворачиваясь от подзатыльника господина Мутхи.
— Тьфу на тебя.
Пацан уже прыгал вокруг Камала, но я решительно пресекла его попытки получить сначала награду, взяла за руку и сказала:
— Сначала товар…то есть, говори, кто тебя напугал. Камал, отойди это секретная информация
— Черта с два, — фыркнул бородач и, наоборот, придвинулся поближе.
Глава 26
Малец решил, всё же, заговорить. Попинывая носком ботинка твёрдую почву, он ещё раз огляделся по сторонам:
— Мама строго-настрого запретила мне выходить из комнаты. Утром я попал мячом в стекло на первом этаже, и оно пошло трещиной…честно, я не специально, это вышло само собой!
— Я тебе верю, — солгала я, недовольно поглядывая на греющего уши Камала. Нариан и Сан Дар в это время выслушивали жалобы и стенания погорельцев, которые, несмотря на страшное горе, пытались выцыганить из представителей правящего клана условия пожирней.
— Мне было нечем заняться, поэтому я пол дня провалялся в кровати. Когда наступил вечер, мама принесла мне еды и попить. Как-будто специально сварила тот суп, который я ненавижу, морковка в нём просто фу — мягкая и сладкая.
Я скрипнула зубами и застонала — если грубо подталкивать парнишку к сути разговора, он может обидеться и не рассказать то, что мне надо. Камал с хитрой улыбкой посматривал то на него, то на меня, словно ожидая провала. Но, после рассказа о своих вкусовых предпочтениях и обиды на маму, он, наконец, перешёл к самому главному:
— И вот смотрю я в окно, а в той комнате, где проживал старший сын тёти Хиль, всё ещё не горит свет! А он всегда горит по ночам! Этот бла…жен…ный, как его называет мама, днём спит, а ночью играет или сбегает, если за ним не уследить, либо, как и я, смотрит в окно. И тут я вижу, как в его комнате посветлело и через приоткрытое окошко повалил дым! Я уже был готов бежать будить маму, но заметил, как из его окна, что на втором этаже, выскочили жуткие существа! Мне такие снились в страшных снах, когда я подслушал, как мой старший брат рассказывал страшные истории своим друзьям.
— Это уже интереснее, — пробормотала я. Значит, это точно поджог. Но зачем? Ни для кого не было секретом, что местный дурачок был свидетелем, тогда почему пожар случился именно сейчас?
— Одна из фигур посмотрела в сторону моего окна, а я стою и не могу пошевелиться, — голос парнишки невольно задрожал, будто бы он снова переживал те опасные мгновения. — Через секунду, он отвернулся и исчез…а в доме напротив послышались крики…а ещё через мгновение…
Тут мальчишка всхлипнул и приготовился рыдать, но, на удивление, ситуацию спас Камал.
— А ну не реви! Ты — будущий воин, держи лицо, взамен я возьму тебя с собой в дневную смену. Будешь младшим помощником в отряде.
«Да уж, шикарная должность», — подумала я, но, на удивление, мальчишка собрался и завершил свой рассказ.
— …фигура выскочила откуда-то сбоку и прижалась к моему стеклу вплотную, — словно пулемёт затараторил пацан. — У него было не человеческое лицо, а звериная морда. Я заплакал и закричал, прибежала мама и увидела, что творится в доме напротив, а чудовище пропало! Затем мы все выбежали наружу…
— Спасибо, ты нам очень помог, — одобряюще потрепала я мальчишку по голове.
— Это…чудовище…подожгло наш дом…я уверен, — еле слышно прошептал ребёнок и приготовился снова рыдать.