Хендрикс обычно сопровождал парочку, осматривая холлы и номер отеля прежде, чем они входили, а затем на дежурство у двери вставал один из их охранников.
Уже в лифте, Оливия стаскивала с себя туфли, шлепая босиком по полу и соблазнительно улыбаясь, она прекрасно знала, что стоит им выпроводить агента и захлопнуть перед ним дверь, Том растерзает ее. И она предвкушала, гадая доберутся они в этот раз до спальни, или Стену опять придется полночи слушать ее стоны.
Так и произошло в этот раз. Платье в Берлине выбрали для Оливии весьма откровенное. Ткань, открывая спину, наискосок соединялась золотыми нитями сбоку, вплоть до начала бедра, расходясь книзу в глубокий разрез. И когда девушка, обычно в образе сдержанной нежности, предстала перед Томом в этот день, он был мягко сказать поражен.
- На платье ткани не хватило? – решил уточнить Том на всякий случай, вызвав смех девушки.
- Я же тебе говорил, - подмигнул ей Митч, - Томи будет приятно удивлен.
- Это слишком мягко сказано, - ответил Хиддлстон.
- Я тебе больше скажу, на ней практически нет белья, - сообщил ему стилист, поправляя ей прическу, а Тому поднимая челюсть.
- Мы просто развлечемся, - сказала она любимому.
- А я знаю, где она прячет наручники, - тихо шепнул Тому Митч.
- Ты, – указал Том на девушку, - никуда не едешь в этом! А ты, - на стилиста, - срочно ищешь замену этому платью.
- Мы уже опаздываем, любимый, - нежно прильнув к Томасу, сказала Оливия, потянувшись за поцелуем.
- Замены нет! Увы, - развел руками стилист.
- Эта провокация тебе дорого обойдется сегодня, - шепнул он ей в губы.
- Конечно, дорогой, - согласилась она, прикусив губу в ожидании окончания вечера.
- Я буду беспощаден, детка, - сказал он ей на ушко, чтобы больше никто не слышал.
- Все, что пожелаешь, дорогой, - ответила она, взглянув ему в глаза снизу вверх, облизнув губы.
- Наручники под подушкой, - подмигнул Митч.
Том шумно втянул в себя воздух, стиснув зубы, но не успел даже ничего сказать.
- Ребята, мы страшно опаздываем, - влетел в номер отеля Хендрикс.
Оливия отошла от Тома, прихватив маленькую сумочку клатч, где всегда лежала помада и газовый баллончик, на случай непредвиденных обстоятельств.
- Она в ЭТОМ пойдет? – удивленно проследил за девушкой взглядом агент Эйч.
- Ни слова больше, - нахмурился Том.
- Прекрасно, теперь еще немцев отгонять от твоей женщины, мало нам угроз перед каждым вашим выходом, - буркнул Хендрикс.
Она сегодня была особенно обворожительна, но старалась не очень близко подходить к трибунам фанатов, заметив, что чем ближе она к ним, тем сильнее сдвигаются брови Томаса.
В момент, когда Тома увлекли журналисты, Хендрикс подошел к Оливии.
- Надо сразу после красной дорожки уводить вас отсюда, - сообщил агент. – Прояви всю свою смекалку и отмени ваше появление на вечеринке.
- Что-то стало известно? – обеспокоенно оглядела трибуны фанатов девушка.
- Только одна из версий, аналитики работают, но это лишь перестраховка.
- Эйч, ты точно от меня ничего не скрываешь?
- Успокойся, я предельно честен с вами, ты сегодня особенно прекрасна, вскружи ему голову, - подмигнул Хендрикс, отходя от нее.
Том уже спешил к Лив, чтобы вместе с ней пройти к баннерам для официального протокольного фотокола.
- Все в порядке, - спросил он, когда Лив присоединилась к нему после одиночного фотографирования.
- Да, - ответила она, вставая к журналистам красивым разрезом.
- Опять провоцируешь, - шепнул он, озорно улыбаясь.
- Что ты! Еще даже не начинала, - сказала она, пройдя с ним на другую точку.
Фотографы что-то кричали на немецком, но Лив не понимала.
- Что им от нас так хочется, - спросила она.
- Не сложно догадаться, - ухмыльнулся он. – Поцелуй.