Бинго.
— Все его расписание есть у него в телефоне. — Я прокручиваю встречи, назначенные на сегодняшний день. — У него встреча с неким ФГ в «Мирабель» на седьмой улице. Через тридцать минут.
Мое лицо расплывается в улыбке.
— И что ты сидишь? Давай, вперед.
Нервничать сейчас совсем неуместно. Мне стоило бы кипеть от ярости, топать ногами, давая миру понять, что тут я диктую свои правила, всецело держа ситуацию под контролем.
Но вместо этого я переминаюсь с ноги на ногу у входа в ресторан, нервно дергаясь и размышляя о том, могу ли я просто так войти в эти двери и помешать встречи этого парня, ради того, чтобы получить обратно свой мобильник.
Чтобы не особо мешать его графику, я специально пришла на десять минут раньше. Так что встреча со мной станет лишь своего рода прелюдией, поэтому нет особых поводов для беспокойства. Но я все равно нервничаю.
И больше всего в этой ситуации меня напрягает осознание того, насколько моя врожденная южная вежливость мешает мне быть решительной и жесткой. Сомневаюсь, что во мне вообще есть какой-то стержень, иначе я бы с легкостью вошла бы в ресторан.
Ледяной ветер поднимает подол моей легкой куртки, позволяя холоду пронзить меня до костей. Хватит, я явно одета не для того, чтобы весь день прозябать на улице. Собрав всю свою волю в кулак, я захожу внутрь, приветствуя тепло и оглядываясь по сторонам в попытках отыскать ирландца.
— Саттон Грейс, а ты что здесь делаешь?
Только один человек на этой планете называет меня так. Лишь его голос способен убаюкать нервы, бушующие в моем теле.
Я оборачиваюсь и вижу отца, поправляющего свой пиджак. Его высокая, широкоплечая фигура занимает почти весь дверной проход, а его сильные руки, сжимающие в свое время такое количество футбольных мячей, тянутся ко мне.
— Боже, папочка.
Я бросаюсь в его объятия, наслаждаясь ими.
— Я пытался пару раз дозвониться до тебя и сообщить, что я в городе. Неужели ты настолько загружена своей новой работой, что не в состоянии найти пару минут на своего старика?
Вот именно поэтому мне необходимо вернуть свой телефон.
— Дело не в этом, просто мой телефон по случайности попал к кое-кому и я здесь, чтобы вернуть его.
— Этот кое-кто, ну как сказать... кто-то особенный для тебя?
Папа недвусмысленно шевелит бровями, побуждая меня закатить глаза.
— Нет, папа, вовсе нет...
— Оу, ну он, — папа кладет руку мне на плечо, — он тебе хоть сколько-то нравится?
Есть такое, но я никогда не признаюсь в этом. Никому.
— Нет, ни капельки.
— Ну, знаете, я бы мог оспорить это, девочка.
Резко обернувшись, я вижу позади себя Роарка, в черной куртке, с волосами, заправленными под шапочку и выцветающим синяком под глазом.
Проклятье, и почему меня тянет к нему?
— Роарк, рад тебя видеть, парень.
Мой отец делает шаг навстречу к нему и протягивает руку.
В смысле?
Я не верю в происходящее, когда мой отец и Роарк обмениваются рукопожатиями, перетекающими в дружеские объятия и похлопыванию по плечу. Я мысленно возвращаюсь к календарю в телефоне Роарка и инициалы буквально бьют мне под дых.
Ф. Г.
Фостер Грин.
Святые угодники, у моего отца встреча с парнем, который на протяжении нескольких дней держал в заложниках мой мобильник.
— Что с твоим глазом? Только не говори мне, что ты ввязался в очередную драку? — интересуется мой отец с неподдельным беспокойством.
— Минувшей ночью я перебрал и врезался в стену. Черт подери, в буквальном смысле чуть не потерял голову, — отвечает Роарк, словно меня и нет рядом.
Мой отец заливается смехом и похлопывает его по спине.
— Выдержанный ирландец не пощадил тебя, не так ли?
— Все было вовсе не так, — встреваю я, поражаясь собственной дерзости. Оба мужчины смотрят на меня. Отец с удивлением, а Роарк с нахальной улыбкой.