Через мгновение Тристан вернулся ко мне с теплым влажным полотенцем. Прежде чем я успела что-либо понять, он опустился передо мной на колени, раздвинул мои ноги и вытер меня так нежно, что мои глаза защипало от слез. Между нами повисла долгая тишина.
Когда Тристан поднялся с пола, то посмотрел на меня сверху вниз непроницаемым взглядом. Затем провел пальцами по моим щекам и наклонился, чтобы нежно поцеловать.
– Скажи что-нибудь, – умолял он у моих губ, его темные глаза искали мои собственные. Он выглядел виноватым, будто не хотел терять контроль, не хотел быть таким грубым, будто снова причинил мне боль.
– Ты оказался прав. Ты вытрахал из меня все сопротивление, – прошептала я хриплым голосом. Тристан вздрогнул, отстранившись. Легкий намек на грусть прокрался в мой тон, когда я продолжила: – Похоже, секс – это единственное, в чем мы преуспели.
– Не говори так, – тихо попросил он.
– Это правда.
Тристан направился обратно в ванную, бросил полотенце в раковину и вернулся.
– Поспи немного, – сказал он. – Мы приземлимся примерно через пять часов.
С этими словами он исчез за дверью, вернувшись к нашим местам в передней части самолета.
Часть меня страдала от потери, наблюдая, как Тристан уходил, но я знала, что это, вероятно, к лучшему. Мы так ничего и не решили. И я не знала, сможем ли мы когда-нибудь это сделать.
Я поморщилась, почувствовав острую боль между бедер. Расстегнув молнию своей дорожной сумки в поисках одежды для сна, я обнаружила записку от Ларен, написанную ее аккуратным, плавным почерком:
«Не отказывайся от него. Л»
Я чуть было горько не рассмеялась. Записка была как нельзя кстати.
Отыскав свежее нижнее белье и мягкую футболку, я сняла платье и туфли на каблуках и выключила свет, прежде чем скользнула под одеяло. Слезы навернулись на глаза, когда я свернулась в клубок, желая, чтобы Тристан обнял меня.
Я любила его. Но изменится ли что-нибудь и когда-нибудь между нами? Я так не думала.
Усталость взяла верх. Мягкое жужжание реактивных двигателей убаюкало меня.
Я не знала, сколько проспала, когда меня разбудил луч яркого света. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это Тристан проник в комнату, закрыл дверь, и снова наступила темнота.
Я слышала, как он разделся, слышала мягкий шорох его брюк и рубашки, упавших на пол. Кровать прогнулась, когда он лег рядом со мной, обхватив мое тело руками мгновением позже, прижав меня спиной к своей груди.
Тристан протянул руку и пригладил пряди моих волос. Его пальцы ощущались так чудесно, что мои веки закрылись, и я расслабилась.
Через несколько мгновений, почувствовав спиной его сердцебиение, я нерешительно прошептала:
– Куда мы летим?
Это не означало, что он прощен. Но Тристан, казалось, понял, что это было: шаг в правильном направлении.
– В Лондон, – пробормотал он в мои волосы.
Я поддалась благоговейному волнению, от которого мое сердце подпрыгнуло в груди.
– Всегда мечтала там побывать.
– Знаю, сладкая, – сказал Тристан. – Это желание в верхней части твоего списка.
У меня перехватило дыхание. Он вспомнил, что я говорила ему в ту ночь, когда он появился в моем доме, в ту ночь, когда все изменилось.
– А теперь давай поспим, – прошептал он. – У нас был тяжелый день.
Окруженная его теплом, я повиновалась… на этот раз.
5
Стук в дверь спальни пробудил меня ото сна.
– Мистер Блэквелл? Посадка через двадцать минут, – раздался приглушенный голос стюарда.