— Значит, ты не… связывалась с ними в деревне? — прорычал он, как будто сама мысль о том, что я прикасаюсь к демону, приводила его в ярость.
Я нахмурилась, озадаченная тем, что его это волнует. Может просто, всеобщая ненависть к ним, которую я полностью разделяла.
— Нет, — сказала я, изучая поле и смотря на всевозможные кустарники. Я хотела выбрать те, с которых планировала собрать урожай. — Кстати, здесь есть сад с лечебными травами? Я хочу сделать зелье, которое сводит на нет магию инкубов.
— Что ты сказала? — Это привлекло его внимание.
Я выдавила из себя смешок.
— Гадриэль был бы рад этому. А ещё могу сделать замену кофе. Здесь столько всего, и никто не додумался поэкспериментировать? Я создала зелье от демонов, когда мне было шестнадцать. Эти ублюдки действовали решительно. Я не хотела столкнуться с одним из них. Какой ужас — потерять девственность.
— Не все из нас обладают даром исцеления, — сказал он мрачным голосом, в котором слышалась печаль и гордость. Я подняла глаза, смотря на выражение его лица, но он уже отвернулся, изучая поле.
— Хорошо. Тогда, если здесь есть сад с лечебными травами, я могу изготовить эликсир для всех, если хочешь. Ну, для тех, кому нужно. И если трав будет достаточно.
— Ты очень щедра. — Снова эта мрачность и печаль.
— Может, я пытаюсь всех здесь отравить. — После нескольких мгновений тишины я позволила полюбопытствовать. — Ты сам ухаживаешь за этим полем? И тем, что в Запретном лесу?
— В основном. На территории остался один садовник. Он помогает там, где может.
— Кто научил тебя ухаживать за растениями? Книг здесь нет, я полагаю.
— Моя мать, — ответил он нежно.
Он проделал почти идеальную работу с этими растениями. Все были счастливы и здоровы. Из них получился бы очень сильный эликсир, если не учесть то, что у нас не собрано дождевой воды. Придётся придумать другой способ его создания.
Перво-наперво — сбор урожая.
— Я не заметила никакой связи между силами демонов и фазами луны, а ты? — спросила я, останавливаясь возле вьющегося растения. Я присела на корточки, изучая его и уперев локти в колени.
— Нет. Луна на них никак не влияет. Однако она влияет на оборотней. — Он появился в поле зрения, явно наблюдая за мной.
— Знаю.
— Она влияет на тебя?
— Как? Мой зверь был — или, полагаю, есть — подавлен, как и у всех. Я только после встречи с тобой смогла его почувствовать. Её, наверное. Присутствие похоже на женское.
— Ты совсем не чувствовала своего зверя до меня? Даже шёпота не слышала?
— Нет.
— И всё же, ты можешь сопротивляться моим приказам. — Я не стала упоминать о том, что было не так уж и просто сопротивляться. — Никто никогда не сопротивлялся мне, — произнёс он.
Я оттолкнулась, чтобы подняться.
— Может, ты уже не так силен, как прежде. И именно поэтому ты не можешь снять проклятие, каким бы оно ни было.
— Не мне снимать проклятие. В этом я бессилен.
— Мы никогда не бываем бессильными, — пробормотала я то, что говорила себе всегда, когда чувствовала беспомощность. Я указала вниз. — Этот куст переполнен. Я полагаю, ты знаешь, что это значит?
Его брови сошлись на переносице. Ему потребовалось мгновение, чтобы посмотреть, куда я показываю. Он ничего не сказал, и, судя по опыту предыдущих диалогов, не знал, что сказать.
Мне захотелось его ударить. Просто так. Но вместо этого приготовилась к лекции. Ему это необходимо знать, если он собирался работать с бессмертницей. Хотя рассказать должна была его мать. Растение располагалось так, будто было посажено специально.