Я согласен на все, что угодно,
Лишь бы ты захотела меня вернуть назад.
Знаю, что всем сердцем люблю тебя
О – о…
Малышка, только попроси,
Все, что пожелаешь,
Хоть с неба луну.
Захочешь ли, чтобы я стал
Твоим мужчиной
Или всего лишь воспоминанием.
Я сделаю все, если только
Ты сможешь меня полюбить…
Его голос смягчился, и он посмотрел прямо мне в глаза. Я осознала, что это не просто лишь песня. Он, в самом деле, ждал ответа.
Эрика, я сделаю все, что пожелаешь,
Только полюби меня…
Так ответь мне, детка,
Любишь ли ты меня?
Глава 23
Люк
Когда я закончил петь последние строки песни, группа перестала играть, и я взглянул в глаза Эрики. Я ждал ответа, настоящего ответа, а не плакат из картона и красного маркера. Я хотел услышать ответ с ее губ, любила она меня или нет.
Она плакала, и я не понимал, хороший это знак или нет. В течение долгого времени после того, как закончилась песня, я просто сидел на спинке кресла, ожидая ее слов, надеясь, что она хоть что-нибудь скажет, что угодно.
Наконец, она взяла себя в руки и посмотрела на меня.
— Я, правда, люблю тебя, — мягко сказала она. — Прости, что раньше этого не осознавала.
Я почувствовал, как волна облегчения накрывает меня, однако гнев и негодование все еще бурлили внутри. Тем не менее, голос мой был спокойный и уверенный.
— Ты не собираешься поменять свое мнение, как после вечеринки? Ну, помнишь, как тем утром после вечеринки.
Эрика покраснела, а толпа вокруг зааплодировала. Затем она покачала головой.
— Клянусь, что больше тебя не разочарую. Я больше никогда не разобью твое сердце. Пожалуйста, прости меня.
Я снял свою гитару с плеча и отдал ее той девочке, чье кресло занял.
— Попридержи ее у себя, — сказал я.
Затем поднялся со своего места, и Эрика сделала то же самое. Мы упали друг другу в объятия в этом крошечном месте, наши губы сомкнулись вместе, словно мы пытались спасти мир одним лишь поцелуем. Я держал руками ее голову, а прекрасные волосы Эрики путались в моих пальцах.
Толпа вновь разразилась самыми громкими аплодисментами в моей жизни. Это было оглушительно. Весь зал накрылся криками и ревом, но мы практически ничего не замечали. Мы словно были укрыты в своем коконе, и я не хотел отпускать ее ни за что на свете. Мы целовались, и целовались, и целовались, крепко обнимая друг друга, оба плача настоящими слезами.
Краем глаза я увидел, как Мэтт широко улыбался. Не знаю, как долго мы с ней так стояли вместе. Казалось, что прошли часы, и в то же время секунды. Этого было недостаточно, в этом я был уверен. В ту же минуту я хотел отменить шоу и привести ее за кулисы, чтобы больше никогда не расставаться.
Однако, в конечном итоге, логика и здравый смысл взяли вверх, и я осознал, что рев толпы начал становиться неспокойным. Отпустив Эрику с большими усилиями и держа ее на расстоянии руки, я посмотрел ей в глаза.
— Я люблю тебя всем сердцем, — сказал я в микрофон, который все еще находился передо мной.
— И я тебя люблю, — ответила она.
И снова толпа разразилась аплодисментами.