***
Моховой покров приятно похрустывал под ногами, когда он оказался в столетнем лесу. Золотые блики играли в высоких деревьях, порхали синие бабочки, пробуженные апрелем. Позади леса лежал овечий выгон, где сотни белоснежных баранов отращивали на продажу мистера Грейнджера шерсть. Драко шел по тропинке, вслушиваясь в хруст камешков и мха. Свежий чистый воздух заполнял легкие, ему дышалось свободно.
Неожиданно на развилке Драко увидел женский силуэт. Сначала ему показалось, что это Гермиона, и сердце его ускорило бег. Лишь потом он понял, что женщина эта полнее Гермионы, что в ее кудряшках поблескивает седина, а платье не соответствует обычному, довольно комфортному образу Гермионы, так как достигает пят. Перед ним была госпожа Грейнджер-Розье. Она мягкой поступью прогуливалась в лесу словно фея, на ней было длинное светлое платье, а волосы свободно лежали на плечах и спине, достигая поясницы. В руках ее была тоненькая древесная веточка.
Драко несколько раз моргнул и решил, что им лучше не встречаться. Он прибыл на Айону с недобрыми намерениями. И едва ли мадам Грейнджер была рада увидеть на предплечье своей дочери темную метку. Драко ускорил шаг и миновал перекресток дорог, когда до его ушей донесся нежный голос Джин.
— Доброе утро, мистер Малфой. — Драко ругнулся про себя. Натянув улыбку, он развернулся.
— Здравствуйте, мадам Грейнджер. — Джин улыбалась. Ее правильные черты лица были без единой чары гламура, простые в своем величии и благородстве. Голубые глаза оглядели Драко с добротой. Драко стало неловко.
— Вы приехали сюда за Гермионой? — тихо спросила она. Драко чуть нахмурился и кивнул.
— Да, миссис Грейнджер, Темный Лорд должен провести обряд принятия метки. — черты Джин омрачились.
— В наше время вербовали только мужчин. — задумчиво проговорила она, а потом кивнула Драко. — Пойдемте, мистер Малфой, я провожу вас до дома.
Мысленно прокляв эту женщину, Драко последовал за ней. В кустарниках мелькнули пушистые заячьи уши, щебетали птицы. Вслушиваясь в звуки леса, Драко не мог ума приложить, о чем они будут разговаривать.
— Темный Лорд хочет сделать Гермиону Пожирательницей Смерти?
Драко кивнул, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Да, миссис Грейнджер, это не такая уж и редкость. Моя тетя является ей. — он постарался придать своему тону отстраненности. Миссис Грейнджер улыбнулась.
— Заниматься любовью лучше, чем смертью, мистер Малфой.
Драко напрягся.
— Не у всех есть такая возможность, миссис Грейнджер. Я тоже был бы рад оказаться в параллельной реальности, где магглов нет, а есть только райский сад с семействами 28. — довольно резко высказал он. Джин поправила волосы.
— Почему вы так рассуждаете, мистер Малфой? Моя дочка и муж не принадлежат к этим фамилиям, но как Розье, смею вас заверить, что это самые любимые люди в моей жизни. — Драко смутился.
— Простите, миссис Грейнджер, я имел ввиду немного другое.
Далее они шли в молчании еще несколько минут. Наконец, Джин ответила.
— Возможно я слишком отстала от жизни, мистер Малфой, но вы же знаете, что замужним леди не обязательно принимать метки. А Гермиона возможно станет женой Теодора Нотта, если память не изменяет мне, вашего одноклассника.
Драко остановился как вкопанный. Брови его сошлись на переносице, а кулаки сжались.
— Помолвка действительно состоялась? Я был уверен, что Нотт пытается рисоваться. — неуверенно пробормотал он.
Джин смягчилась и улыбнулась.
— Мистер Малфой, это внутренние дела семьи. — деликатно оборвала она. Драко смутился.
— Да, простите, миссис Грейнджер, я на редкость бестактен.
Джин кивнула и протянула ему руку. Драко в недоумении уставился на нее. Джин снова улыбнулась.
— В таком случае, до свидания, мистер Малфой. — мягко попрощалась она. Драко почувствовал себя оплеванным. — Очевидно, что в случае помолвки Гермионы, ей не нужно принимать метку, а ваше присутствие тут неуместно.
Драко почувствовал как холодные маленькие пальцы мадам Грейнджер пожали его большие. Он в оцепенении далее видел, как она удаляется в сторону замка, оставив его на выходе из леса. И только, когда двери в замок захлопнулись, Драко ощутил такой прилив ярости, что ноги сами понесли его обратно в чащу. Он и не думал уезжать отсюда после такого унижения.