Так поступали в том случае, если требуемая госпожой сумма была относительно невелика. Если же деньги требовались немалые, – тогда рабы пускались во все тяжкие. Они продавали вещи из дома, совершали кражи со взломом, ограбления магазинов и разбойные нападения. И всё только ради того, чтобы раздобыть деньги для любимой госпожи!
Однако же раздобыть определённую денежную сумму в оговоренный срок – это ещё не самое страшное, чего могла потребовать хозяйка. Она ведь могла приказать своему рабу совершить убийство или другое тяжкое преступление.
Впрочем, даже это ещё было не так уж серьёзно. Ведь госпожа могла приказать рабу пожертвовать ради неё своей жизнью. И раб не имел права ослушаться.
Впрочем, долгое время господа не приказывали рабам жертвовать своими жизнями. Не делалось этого, конечно, далеко не из гуманистических соображений. Просто никому это было не нужно.
Но самое интересное здесь другое.
В апреле девятнадцатого года несколько наших рабов были арестованы. С того момента их много месяцев держали в одиночных камерах и каждодневно пытали, стараясь получить ценные сведения о тониной корпорации. Много месяцев несчастные терпели мучения, не давая никаких показаний. В конечном итоге стало понятно, что продолжаться вечно это не может и что рано или поздно несчастные признаются. Тогда Боженко приказала каждому из арестованных рабов покончить жизнь самоубийством, чтобы только не выдать полицаям важных тайн. Все получившие этот приказ немедленно его исполнили.
Вот это я понимаю – верность!
Неудивительно, что выполнившие этот смертельный приказ своей госпожи невольники тотчас же были провозглашены героями «Протона». Теперь этих людей ставят в пример подрастающему поколению. Дескать, вот как надо свою хозяйку любить!
И знаете: я горжусь тем, что учился вместе с такими людьми. Они настоящие герои. Те, кем и живёт наша великая нация.
Тут, кстати, я должен сделать одно необходимое и очень важное уточнение. Абсолютная лояльность господину требовалась от всех без исключения рабов, – а вовсе не только от рабов первой категории. Считалось, что каждый настоящий раб должен при необходимости пожертвовать ради господина всем: имуществом, свободой, жизнью…
Однако же от раба первой категории требовалось нечто большее, нежели просто абсолютная лояльность.
В отличие от простого невольника, – раб первой категории должен был усвоить весьма специфическую этику. В кратком виде смысл этой моральной доктрины сводился к следующему.
В самой по себе человеческой жизни нет никакого смысла. Однако же человек самостоятельно может наполнить свою жизнь каким-нибудь смыслом. При этом деньги или удовольствия на роль последнего никак не годятся, поскольку это явления эфемерные, нестойкие, приходящие, а потому суетные. Единственным же подлинным смыслом в жизни может быть только немеркнущая слава. Для того, чтобы этой славы добиться, – человек должен творить достойные деяния. Однако же совершать эти самые деяния просто так невозможно. Для того, чтобы творить великие дела, – человек обязан занять определённую жизненную позицию. «Стать под знамёна», как любила выражаться Солнцева.
Допусти, человек решил прославить себя на военном поприще. С одной стороны, он может стать наёмником или фашистским карателем (или же и тем, и другим одновременно) и прославить себя чудовищными военными преступлениями. С другой, он может стать партизаном и борцом за свободу и прославить себя совершёнными во благо народа подвигами. С точки зрения славы – эти два пути совершенно равны.
Однако для того, чтобы избрать тот или другой путь, – человеку необходимо сделать непростой выбор, избежать которого здесь никак нельзя. Если человек решает вступить на путь достижения военной славы, – он обязан сделать хоть какой-то выбор. Выбор этот может быть любым. Он вовсе не ограничивается двумя приведёнными выше вариантами (они просто являются в некотором роде предельными). Однако же выбор человек сделать должен.
А если человек боится делать любой выбор? Если он, условно говоря, одинаково не желает быть ни карателем, ни партизаном? Что тогда?
Известно. Тогда этот человек не сможет прославить себя ни преступлениями, ни подвигами. С одной стороны, если он вовсе не хочет быть карателем, то чудовищных преступлений ему точно не совершить. Если же ему не хочется быть партизаном, – то подвигов ему не совершить и подавно. Следовательно, военной славы такой индивид снискать не сумеет.