— Мои, — смущенно сказала Альвина и ее личико моментально покраснело в притворном смущении.
А Андрей вдруг ощутил, как что-то нежное прикоснулось к его сердцу. И даже внимание других посетителей ресторана, отпускавших похотливые взгляды в адрес его спутницы, льстило Черкасову.
И когда девушка на улице поцеловала его на прощание в щеку, Андрей неожиданно жадно ответил ей в губы, чувствуя сладкие, словно мед, уста и дурманящий запах молодого женского тела. Он с трудом оторвался и попытался искусственно изобразить холодок. Но понимал, что с удовольствием провел бы в компании Альвины еще не один час. Однако девушка больше ничего не предложила, а, постукивая позолоченными каблучками, удалилась от застывшего кавалера.
Вечерняя Москва играла множеством огней рекламных плакатов и светящихся изображений, она казалась загадочной и грациозной, такой же загадочной, как и Альвина, девушка, стремительно ворвавшаяся в жизнь Черкасова и наполнившая сердце сладостным возбуждением. В ушах Андрея звучал ее чистый и нежный голос, а из воображения не уходил ее образ.
Они обязательно встретятся еще! На работе…
Андрей резко встряхнул голову, вышел из ступора и прошептал:
— Не дай себя увлечь! Чисто деловые отношения.
Из Москвы Черкасов вернулся домой поздно и долго не мог уснуть. А на следующее утро его разбудил требовательный звонок в дверь. Жена еще спала, Андрей словно кошка вскочил и под звук бешено колотящегося сердца поспешил в прихожую, распахнул дверь. На пороге стоял его сотрудник Евгений. Андрей напряженно спросил:
— Что случилось?
— Гепалов неожиданно нагрянул с самого раннего утра. Срочно требует тебя.
— Сколько время? — спросил еще окончательно не проснувшийся Андрей.
— Половина одиннадцатого, — ответил Евгений.
Черкасов вплеснул руками и воскликнул:
— Ну и ну! Надо же, как проспал! Вчера поздно приехал, еще и на тренажерах немного по привычке поработал. А уснутьдолго не мог.
Евгений спросил:
— С чего бы это Гепалов явился так рано и не по графику?
Ученый схватил себя за виски, потер их и растерянно пробормотал:
— Не знаю. Может, идею моего аппарата обсудить хочет?
— У тебя есть какие-то новые подвижки?
Андрей отрицательно мотнул головой:
— Только идеи. Реально мы стоим в самом начале пути, но это не путь к коммунизму, где каждый шаг в сто лет!
Произнеся шутку, Андрей поморщился. Голова сильно болела. Весь вчерашний вечер он думал больше не о предстоящих делах, а об Альвине, о новой встрече с ней. Но сейчас вовсе не хотелось бежать на работу. Может быть, сказавшись больным, взять отпуск? И обдумать в спокойной обстановке идеи насильственного вселения в чужое тело.
О чем он сейчас доложит Гепалову? Поскольку процесс зарядки биоплазмы не совершенен, нужен источник энергии большой силы. Лучше всего для этого подходит плутоний. Душа, зарядившись биоплазмой, сразу станет мощнее. Она будет оставаться невидимой, сама выберет своего носителя и выбьет другую душу из тела. С помощью аппарата на плутонии можно перебросить сразу несколько душ и насильственно внедриться в любое чужое тело.
При мысли о сияющей биоплазме Андрею вновь вспомнились пылающие волосы Альвины. Они у нее вьются яркими волнами и даже немного сверкают на свету. А какие чарующие у девушки губы! Собираясь на работу, Андрей ощутил в себе сильное напряжение от предстоящей возможной встречи с красавицей. Он понимал, что теперь Альвина будет приходить к нему в думах и воображении, станет для него мечтой и желанным идеалом.
На работе Гепалов без приветствия и порицаний за опоздание встретил Черкасова неожиданным вопросом:
— Ты телевизор смотрел, новости знаешь?
— Нет, не знаю. Я редко смотрю телевизор. Тем более, вчера был в Москве по делам. А что случилось?
— Турки сбили наш самолет.
— Плохо. Но что это меняет?