— Чей это дневник?
— Я не совсем уверена, но думаю, что он принадлежал моей бабушке.
— Что заставляет тебя так думать?
— Ну, он был на чердаке моего дедушки с кучей старых вещей моей бабушки.
Я начал понимать, что, возможно, дело было не в том, что Кенни не хотела говорить об этом. Возможно, ее нежелание было больше связано с тем фактом, что Кенни совершенно не умела преподносить информацию. Она отвечала только на буквальный вопрос, не предлагая ничего большего. Уверен, что в обычных условиях я бы посмеялся над этой чертой.
Преувеличенный звук раздражения сорвалось с моих губ в тот момент, когда я откинул голову назад, раскинув руки в очень драматичном проявлении раздражения. Я издал очень убедительный разочарованный стон, напоминающий вой волка, а затем возобновил свой темп рядом с Кенни.
— Похоже, это займет всю ночь.
Ее губы скривились в коварной ухмылке, как будто это было ее планом с самого начала — поставить меня на грань безумия для собственного развлечения.
— Теперь ты знаешь, что я чувствовала прошлой ночью.
— В смысле? — Я действительно не понимал.
— Ты растянул эту историю намного дольше, чем было необходимо. Буквально усадил меня на краешек стула, а потом сказал, что мне нельзя задавать вопросы. Если бы я тебя не подталкивала, то мы все еще были бы на твоем причале, слушая твою историю.
Это было полное преувеличение, но, тем не менее, заставило меня рассмеяться.
— Ну, а если серьезно, — продолжила она, — рассказывать особо нечего. Как я уже сказала, думаю, что это дневник моей бабушки, когда она училась в средней школе. Записи начинаются прямо перед ее выпускным годом и заканчиваются сразу после того, как она уезжает в колледж. В конце есть еще несколько записей, но они эпизодические и разрозненные. Как если бы она брала его только тогда, когда ей действительно нужно было о чем-то написать… и все они без указания полных дат или подробностей. Она указывала только месяц и день для этих записей, а не год.
— Ну, и что она писала об этом месте? Она упоминала курорт?
Кенни на мгновение прищурилась в замешательстве, прежде чем покачала головой.
— О, нет. Она не упоминала о курорте. Я даже не знала, что он существует, пока случайно на него не наткнулась.
Я схватил ее за руку и остановился, заставляя девушку остановиться вместе со мной. Повернул ее лицом к себе и, положив руки ей на плечи, наклонился, чтобы мы оказались как можно ближе, на уровне глаз. Я не был уверен, намеренно ли Кенни выражалась туманно или вела себя так под воздействием алкоголя. Все, что я знал, это то, что ее фрагментированная и сильно дезорганизованная история взволновала меня.
— Начни сначала, Кенни. Или, по крайней мере, немного сдай назад. — Я должен был знать, что не стоит говорить нечто подобное выпившему человеку. Девушка буквально сделала шаг назад. В любое другое время я бы рассмеялся — так же, как и она, — но прямо сейчас мой однонаправленный разум отказывался воспринимать что-либо, кроме вопросов, на которые мне нужно было получить ответы. — Той ночью, на пристани перед фейерверком, ты сказала, что слышала об этом месте из книги.
— Да, я помню.
— А потом ты сказала, что книга была дневником, который, как ты предполагаешь, принадлежал твоей бабушке. Правильно?
— Э-эм, да. — Девушка нахмурила брови, уставившись на меня, как будто я был сумасшедшим.
— Но десять секунд назад ты призналась, что твоя бабушка никогда не упоминала об этом месте.
— К чему ты клонишь?
Я не мог не думать о том, как забавна была бы эта ситуация, если бы случилась с кем-то другим.
— Почему ты только что сказала, что читала об этом месте в ее дневнике, если бабушка никогда не упоминала об этом в своем дневнике?
Хотя я не злился на нее, ситуация меня все больше расстраивала. Меньше всего мне хотелось убедить Кенни, что моя вспыльчивость была направлена на нее, потому что на самом деле это не так. Не говоря уже о том, что я был убежден, что все это было разыграно, чтобы подразнить меня.
Я еще больше убедился в этом, когда выражение лица Кенни стало бесстрастным, а глаза встретились с моими. Ее брови сошлись на долю секунды, прежде чем она подняла только одну, напомнив мне женственную версию Дуэйна «Скалы» Джонсона. Это было воплощение взгляда «ты-должно-быть-шутишь-надо-мной».
— С тобой не весело, — пробормотала она, пренебрежительно закатив глаза. — Моя бабушка раньше жила где-то здесь, и когда я решила посмотреть, то нашла информацию об этом курорте. Это все, что я знаю. Так что, технически, дневник привел меня к этому месту, не упоминая о нем конкретно.