Хоть и стояли на стороже по очереди, все равно лежали недалеко друг от друга, отчетливо слыша не только своего соседа, но и живых обитателей леса, со всех сторон окружающих нас.
Именно в эти долгие часы понимаешь насколько ты мелок и жалок по сравнению с ними. Те в любой момент могут просто собраться вместе и в раз стереть все остатки человеческой расы, которых насчитывается не так уж и много. Хоть и занимаем самую большую территорию, но по количеству скоро будем уступать нашим соседям, а те не упустят возможность в определенный момент напасть, заняв самое уютное местечко возле моря.
Мы пару раз видели чьи-то силуэты, пробегающие невдалеке. В такой момент задавался вопросом – правильно ли сделали, что разделились. Страх за себя и остальных закрадывался в душу, пытался там обосноваться, ужиться и завладеть затем всем телом. Он даже потянул свои ручонки к мыслям, направляя те в нужное только ему русло, заполняя внутренний взор самыми ужасными картинами, которые могут приключиться здесь и сейчас.
Мы долгие пять лет обучались, чтобы бороться с животными. Изучали все их сильные и слабые стороны, повадки, привычки, образ жизни и места обитания. Нас готовили именно к такому, не раз говорили, что это дело не для слабаков, предупреждали и часто отговаривали. Но только сейчас, в самом центре, среди множества этих тварей, эти слова доходили именно в ту часть сознания, к которой пытался долгое время пробиться Охари.
Нет, я не собираюсь отступать. И дальше буду проходить испытания, намереваясь стать Анахари. Но кто не боится, тот и не живет вообще. Страх – неотъемлемая часть каждого существа. Акотры вон не переносят свет, поэтому и обитают только в темных пещерах, нападают на поселения через подземные тоннели, которые предварительно прорывают. Герни боится замкнутого пространства, Карм – остаться одному, а Люмен – большого кострища. Каждый из них может на некоторое время побороть этот страх, но все равно стремится лишний раз обходить стороной неприятные предметы, места или быстрее ищут чье-то общество.
У меня тоже они есть. Я всегда боялся не дотянуться до чего-то: лежащего недалеко кинжала, когда надо мной нависает страшный зверь, намереваясь откусить голову; выступа на горе, из-за этого падая в пропасть, натыкаясь в конечном итоге на какой-то острый камень и разламываясь пополам; спасательную веревку; поданную руку; любой предмет, который сможет меня спасти. То есть я боюсь упустить последний шанс перед неминуемой гибелью, сделать роковую ошибку, жестоко поплатившись за это.
Мне часто сниться сон, где я падаю спиной вниз, тянусь рукой к кому-то, но не нахожу в этом человеке спасения. Каждый раз просыпаюсь в испарине и долго пытаюсь унять дрожь в руках, которые только что почти дотянулись до спасительной ладони. Но в этом кошмаре я умираю. Приземление всегда разное, но конечный итог одинаков.
И это очень странно. Ведь жизнь я никогда не ценил. Умирают у нас часто, и меня вскоре постигнет эта участь. Но боюсь именно последнего мига, который и приведет к этой самой смерти.
Возможно, она придет ко мне уже утром, когда придется сражаться с очередным монстром, одним из опаснейших из ныне известных. Или нет.
Глава 8 Выход гатагрии
Утро обещало быть долгим. Таким, когда прошло всего лишь два часа после рассвета, а ты словно всю жизнь пережил, успел побороть себя, желание спать, испытывал страх, частично голод, вставал и падал, вытирал проступивший пот, сплевывал, настраивался на победу и отметал мысли о поражении.
Я страшился этого дня. С самого начала пребывания в Рядах нам сказали с кем придется бороться в самом конце. Это знание вызывало какую-то эйфорию и нервное вздрагивание одновременно. Ведь, поборов монстра, тебе почти никто не будет страшен. Ты встретишься с самой смертью, черной тенью, жесточайшим убийцей в Калдиморе. Заберешься, как это сейчас сделал я, на гору, найдешь обитаемую пещеру, аккуратно ступишь на усыпанную мелкой крошкой темно-серую неровную поверхность и посмотришь в эти налитые кровью глаза, сдерживая волнение, пытаясь не показать свою слабость. Пять лет прошло, и вот я здесь.
Опустился на одно колено, сразу же прощупывая рукой покрытую утренней влагой крошку, осыпавшуюся откуда-то сверху. Бросил взгляд в темноту пещеры, откуда ко мне начали медленно приближаться обжигающие холодом глаза. Казалось, от одного контакта с ними ты покрываешься сковывающей коркой, медленно затягиваешься внутрь, падая в зияющую бездну без возможности когда-нибудь оттуда выбраться.