И по всему было видно, что к демону лучше не соваться, что стоит обойти его за километр. Но в стремлении занять чужое место, показать свое превосходство, глупость затмевает благоразумие. Вот и у адептки, что остановила в бешенстве вскочившего на ноги Даниса и направившегося к выходу, инстинкт самосохранения отошел на второй план за желание показать себя. Девушка встала на пути замершего перед ней демона, что вопросительно и холодно посмотрел на нее сверху вниз. Не смутилась явной неприветливости, чарующе улыбнулась и захлопала длинными пушистыми ресницами. Данис лишь бровь в удивлении выгнул. Прищурился и резко бросил взгляд за спину: Хитана, как и многие, с любопытством смотрела за развитием событий. Но любопытство было скорее отрешенным, нежели трепещущим, смотрела потому, что все смотрели, а не потому, что задевались ее личные интересы.
— Ваша Светлость, — льстиво произнесла девушка. — Меня зовут…
— Ближе к сути, — бестактно проигнорировал этикет, с которого начала незнакомка, Данис, пристально и требовательно посмотрев на нее.
Красавица тут же оставила в сторону приличия и сексуально усмехнулась, сделав шаг ближе.
— Вы лишились своей фаворитки. Хотела предложить свою кандидатуру, — откровенно, не стесняясь, предложила девушка, покорно и раболепно, с желанием, заглядывая в его глаза.
— Кто сказал, что это место свободно? — холодно произнес демон, за спиной сжимая кулаки, чего не увидела отчаянная девица.
Но увидели друзья за спиной, напряглись разом, готовые в любой момент сорваться с места.
Девушка хмыкнула и красноречиво посмотрела ему за спину. Ее презрительный, полный превосходства взгляд уперся в абсолютно спокойную и равнодушно хмыкнувшую Хитану. Брезгливость промелькнула в глазах безупречной красавицы при виде шрамов и уродства оборотня. И она понимающе посмотрела не демона — мол, о чем вообще речь? Разве достойна эта убогая занимать такое привлекательное место рядом с таким привлекательным, во многих отношениях, демоном? Само собой нет!
Сладкая улыбка появилась на красивом лице демона, а глаза вмиг снова заалели. Девушка не успела даже до конца сообразить, что что-то не так, как оказалась резко схвачена за горло рукой с когтями, которые пропороли нежную кожу. Глаза широко распахнулись от ужаса, а в столовой поднялся шум — кто-то испуганно вскрикнул, кто-то вскочил на ноги, кто-то лишь ошарашено наблюдал за развитием событий.
Друзья тут же оказались рядом. Но Данис не видел и не слышал их — когти все сильней впивались в плоть, проникая глубже. Оскал на лице лишил его привычной привлекательности, прибавив ужаса и паники в глазах жертвы.
— Отпусти ее, — тихо, но уверенно произнесла Хитана, подходя к демону через минуту.
Ее он услышал сразу и беспрекословно подчинился. Кто-то тут же унес пострадавшую девушку — от греха подальше, к тому же ей требовалась срочная помощь. Ринар и несколько других преподавателей спешили в их сторону, со своей стороны увидев случившееся. Лицо Черного не сулило ничего хорошего, но едва ли Даниса это волновало.
— Она права, — произнесла Хитана, глядя в глаза Даниса. — Я тебе не пара. Тебе пора выбрать другую фаворитку. Я больше не подхожу тебе.
Она была спокойна, даже холодна. Смотрела прямо, не волновалась, но некая обреченность все равно была в ее голосе, пусть это только он и заметил.
— Это решать не тебе, — прошипел демон, все еще сверкая клыками.
Он был зол, и это мягко сказано. Даже дракон предпочел не вмешиваться пока, и других остановив жестом руки, давая возможность этой сцене подойти к закономерному финалу.
— Ты моя, хочешь того или нет, — безапелляционно прорычал Данис, склонившись над отрешенно смотрящей на него рыськой, сверля ее убийственным взглядом. — И пусть каждый уяснит это! — рыкнул он на всю столовую.
Хитана ничего не сказала, не сделала, даже ее взгляд не изменился, она не вздрогнула от ярости в голосе демона. Она просто ушла, как ни в чем ни бывало, обойдя пышущего гневом Даниса стороной.
А демон провожал ее злым и отчаянным взглядом — она спокойна! Равнодушна! Даже не разозлилась! А ведь должна была! Прежняя Хитана уже лицо бы расцарапала той смертнице, что посмела на нее криво посмотреть. Да еще и его бы отчитала за это!
Но его слова она приняла за жалость. Не за желание оставить все так, как есть потому, что он хочет этого, а потому что ему не хочется ее расстраивать. Потому что ему просто ее жаль. А как может быть иначе? Он пылал к ней страстью тогда, когда она была уверена в себе, когда была живой, когда язвила в ответ на его колкости, когда бросала ему вызов, когда ее хотели все, а потому хотел и он. Разве может такой как он хотеть новую ее — изуродованную, равнодушную ко всему и всем? Разве нужна этому демону опустившая руки девушка? Разве под стать ему амебное существо, которым она становилась с каждым днем все больше? Ему нужны эмоции, ему нужна дикость, живость, страсть и любые другие эмоции. А в ней не осталось эмоций — только смирение, никогда не присущее ей.
— Оставь ее, — произнес Кассиан, вместе с другом глядя вслед уходящей Хитане.