Воздух наэлектризовался, все замерли в ожидании ответа Кушины, которая даже бровью не повела, слушая всё, что нёс Киба. Хината знала чем дело кончиться. На самом деле, он мог говорить всё, что угодно, просто зачитать список ингредиентов или типа того, сами слова не важны, а вот тон, взгляд и животный магнетизм, который другу приходится реально подавлять, чтобы люди могли с ним нормально общаться, а не думать всё время о том, как бы забраться парню в трусы. И, Кушина доказала всесильность Кибы, когда…перестала хмуриться, довольно улыбнулась, прижала свободную ручку к груди.
- Млеют, - прошептала Хината рядом стоящему Наруто, который уже был готов броситься на защиту новых знакомых. Узумаки посмотрел на девушку, потом на мать, краснеющую от удовольствия и снова на девушку.
- Ах, что за милые молодые люди к нам пожаловали, да дорогой, - вспомнила Кушина про хмурого мужа, который всё это время стоял за её спиной, Хината приметила, каким он был довольным, видимо ожидая, что жена устроит разнос нахальному мальцу, но вышло всё совсем не так. От этого Минато только что-то бубнил себе под нос.
- Женщины, - понимающе произнёс Шино, оказавшийся рядом с Минато. Он, по излюбленной привычке, приобнял блондина за плечи, готовясь к очередному экскурсу в мир философии, или как любила говорить Хината «в мир пиздабольства с умным видом». – Как говаривал мой старый друг Сартр: «Любовь не имеет ничего общего с обладанием. Её высшее проявление — предоставлять свободу», - Минато снова что-то промямлил, смотря на Шино со смесью тоски и недоверия. – Знаю-знаю, но что тут поделаешь, крепись. Наш очень древний и очень мёртвый, друг Платон давно предупредил: «женский пол — это другая часть нашего человеческого рода: правда, ввиду своей слабости он уродился более скрытным и лукавым». Конечно, сейчас они бы со мной поспорили, отказываясь признавать свою слабость, но от этого ни одна не стала ещё менее лукавой и скрытной. Согласись.
- А, ты, вообще кто? – наконец нашёл, что сказать Минато.
- Какой хороший вопрос, - обрадовался Шино, уводя ошалевшего блондина ближе к покинутым всеми шезлонгам. – Я, о, сколько же в этом неразрешённых вопросов, думаю, для тебя не секрет, мой новый друг, что философия из-за этого и зародилась, когда люди начали наперебой интересоваться, кто же это такой – «Я». Грёбанный дельфийский оракул, скажи? Начертать на храме «Познай самого себя» и вынудить человечество тратить столько сил и энергии на это. О, вижу твой искренний интерес к этому вопросу, эх, будь мои студенты такими же, я был бы счастливейшим из преподавателей. Кстати об этом, как видишь, в каждом из нас есть множество разных «я»…
- Мой отец ведь будет в порядке? – спросил Наруто, наблюдавший за этой странной сценой, чтобы отвлечься от того, как все женщины, включая, стыд и позор, его собственную мать, заворожённо следили за Кибой.
- За его мировоззрение поручиться не могу, - серьёзно заявила Хината, но долго не продержалась и рассмеялась.
Никто, кроме Саске, в чью привычку, слишком быстро, вошло наблюдать за Сакурой, не заметил, как она унеслась в дом, чтобы никто не видел её злых слёз. Он хотел пойти за ней, но ранимые женщины – его криптонит, поэтому, с щемящим сердцем, брюнет присоединился к Шикадаю, чтобы продолжить играть с Акамару.
***
Лёгкая возбуждённость, которую привнесло появление Кибы и Шино, сошла на нет, когда вернулось палящее солнце. Все вернулись к приятному ничегонеделанию. Минато оставался в плену философа, они устроились на мягких креслах, спрятавшись под большой зонт. До Хинаты иногда долетали бессмысленные фразы, которыми раскидывался друг, поймав любимую волну. Даже Саске и Шикадай умаялись, позволив Акамару зарыться в песочек у самой кромки воды.
Хината открыла глаза, спрятанные под тёмными очками, только на мгновение, но тут же наткнулась на пацана, он сидел близко, а прямо сейчас, пялился на неё. На отдельные её части.
- Ты хочешь что-то спросить, малец, или просто пялишься на мои сиськи? – уточнила Хината. Надо отдать ему должное, пацан не во всём был в мать, так что совсем не смутился, а только лениво взглянул в серые глаза, ещё больше напоминая отца.
- Шикадай, - возмутилась Темари, - прости его. Шикамару, какого хрена?
- Что? – едва ворочая языком, спросил её муж, удобно устроившийся на шезлонге и смотрящий на проплывающие облака. – Он же парень, тут я им горжусь, там есть на что посмотреть, - Хината спрятала смех за кашлем, прикрываясь кулаком. Нара кажется перегрелся и сам не понял, что сказал.