Неконтролируемый залп смеха раздался за их столом.
— Откуда у тебя вообще в доме клош, ты же даже не подгоревшие блины сделать не в состоянии?
— То есть откуда у нее канделябр тебя ничуть не смущает, да, Дэм? — задыхаясь от смеха, повернулся к нему Ренье.
— Про этот незабываемый опыт я расскажу тебе в следующий раз, — беззастенчиво подмигнула Мари. — Я вызываю машину и мчусь к нему на крыльях страсти, триумфально воображая, как преподнесу себя на пороге квартиры.
— По-моему, намек и так достаточно очевиден, только если он не страдает непроходимой глупостью, — через смех выдавливает из себя Жаклин.
— Поднимаюсь на его этаж, зажигаю свечи, ставлю крышку рядом с дверью и звоню в звонок. И тут… открывает дверь его жена с детьми. Я с улыбкой № 5 из своего арсенала улыбок…
— Это какая? — попытался прервать ее Драко, но Мари стоически его проигнорировала.
— Та, которую она считает «соблазнительной», а мы называем ее «тролль вышел из сумрака», — ответила за нее Гермиона.
— … в пеньюаре, в одной руке канделябр, а в другой блюдо.
— А-ха-ха-ха-ха, — заливался смехом Ренье, — пожалуйста, скажи мне, ты серьезно положила на поднос съедобные трусы, да?
— Что ты сделала?! — видно, что Малфой пытался справиться с шоком.
— И что потом? — задала главный вопрос Жаклин.
— Как что? Сказала, что перепутала квартиру, и смылась оттуда. Так быстро по винтовой лестнице я никогда не бегала до того дня.
— Она наверное подумала, что это эротический кейтеринг.
— Или новая форма курьеров ресторана «У Луи».
— Возможно, его дети подумали о запоздалом Хэллоуине, — пробормотала Мари.
— Логично, ты принесла на подносе добытые конфеты.
— Ага, так потом бы и объясняла, что от остальных квартир удалось получить только трусы и канделябр.
Очередной взрыв смеха был таким нещадно громким, что на их стол начали оборачиваться.
— И все? Вы больше не виделись?
— Нет, наша история бескрайней любви затонула так же внезапно, как Атлантида.
Драко обернулся на Гермиону, явно не понимая о чем речь.
— Греческая мифология, легенда о затонувшем государстве, — дала краткую сводку Грейнджер, не углубляясь в подробности.
И, поворачиваясь обратно к Мари, Малфой с веселой улыбкой выдал:
— Жаль, что ты осталась без умопомрачительного секса.
— Секса? Наплевать на секс. Жаль, что я осталась без своей крышки! Эх, главная потеря ноября, — в притворном возмущении закончила рассказчица.
Оглядев стол, Жаклин спросила:
— Повторим?
И, получив в ответ многочисленные утвердительные возгласы, поднялась, чтобы пройти к бару.
— Я помогу, — вскочил на ноги Драко, направляясь за ней.
— Знаменитая английская галантность? — успел крикнуть ему вслед Ренье, дружелюбно подначивая.
— Что у вас с Гермионой? — маякнув рукой бармену, она повернулась в пол-оборота к Драко и бесстыдно задала интересующий всех вопрос.
— В данный момент наши отношения можно причислить к категории «непонятные».
Хмыкнув, она оценивающе на него посмотрела:
— То, что мы, французы, называем la douleur exquise{?}[Фраза «la douleur exquise» описывает красивую боль от неразделенной любви. Имеется в виду не физический дискомфорт, а боль в душе, которая вдохновляла и вдохновляет многие поколения художников и писателей.]?
Отрицательно покачав головой, Малфой уточнил:
— Я бы скорее сформулировал это как une relation compliquée{?}[сложные отношения]
— Стандартные французские отношения, — иронично подвела итог Джекки, забирая с барной стойки поднос со стопками и передавая помощнику тяжелую ношу в виде пары бутылок вина.