— Но, — продолжал Забини. — Это все не означает, что я влюблен в неё, нет. Я готов быть её самым лучшим другом, но ничего большего. Если хочешь, я могу дать тебе Непреложный обет, что она мне интересна лишь как подруга…
— Заткнись, Забини, ради Мерлина.
— Кстати, ты помнишь, что мы завтра идем в Хогсмид? — Блейз обратился к нему, как будто невзначай.
— Помню.
На следующее утро Забини напомнил ещё около десяти раз о том, что они после завтрака идут в Хогсмид. После очередного напоминания терпение Малфоя было уже на пределе и граничило между двумя решениями: врезать другу или отказаться от похода. Последние дни ноября оказались поистине мерзкими и холодными.
— Я буду ждать тебя на улице, — протараторил Забини и свалил из Большого зала.
Малфой кинул еще один уничтожающий взгляд на друга и вернулся к своей яичнице. Расправившись с завтраком, слизеринец обернулся в сторону гриффиндорского стола. Её там не было, только Поттер с Уизлеттой и Вислый с Браун. Отвратительное зрелище. Коридор был переполнен школьниками, которые двигались в направлении выхода. Малфой не понимал, почему в такую погоду количество желающих посетить Хогсмид не сократилось.
— Малфой! — Блейз окликнул друга.
Каштановая копна волос показалась из-за спины Забини.
— О, так вот, кого мы ждали? — подала голос Грейнджер. — Тогда можем идти. Или мы кого-то еще ждем?
Он просто стоял и смотрел на неё. Драко не говорил с ней с того самого вечера в старом кабинете Чар, когда Грейнджер была явно не в себе. Здоровый румянец играл на щеках, а большие карие глаза распахнуто смотрели на мир. Все перед глазами Малфоя начало плыть, взгляд фокусировался только на Грейнджер. Хмельная карамель проникала в самую душу, стремительно разносясь по венам и разбавляя чистую кровь.
— Да, — прервал затянувшуюся паузу Забини. — Мы можем идти.
Малфой чувствовал себя робким мальчишкой, который проглотил язык. Вся его дерзость куда-то резко пропала, когда она вот так шла рядом с ним. Он слышал её голос, но не улавливал, что она говорила. Её звонкий смех превратился в мед для ушей, а непосредственная близость Грейнджер будто путала его ноги. За всю дорогу к деревне Малфой не проронил ни слова, тихо наблюдая за гриффиндоркой.
И только огневиски смог хоть чуть-чуть расслабить Драко, прогоняя из парня тяжелое напряжение. Забини о чем-то яростно дискутировал с Грейнджер, но, по итогу, сдался и отправился за сливочным пивом для неё.
— Поттер с Уизелом не приревнуют тебя, Грейнджер? — спросил Малфой, осушая свой стакан с огневиски.
— Не знаю, — Гермиона запнулась. — Нет. Наверное. Не думаю. Они…
— Что между вами происходит? — перебил её Драко.
Он не понимал, что именно заставило его задать этот вопрос. Выпитый огневиски, ревность или чувство ненависти к её дружкам за то, что они оставили свою подругу один на один со своими проблемами. Грейнджер оторвала взгляд от стола и с интересом посмотрела на Малфоя, не торопясь с ответом на вопрос. Между ними повисла тишина, которую Драко уже намеревался прервать, когда заметил слезы на лице Грейнджер.
— Сложно сказать, — пробубнила Гермиона. — Мы… наша дружба уже не такая, как раньше. Мы… я отдалилась от них. Я виновата в том, что ребята стали держаться от меня в стороне. Они… я сама виновата, они хотели, как лучше, а я…
Она начала тихо всхлипывать и отрицательно мотать головой.
— Я, только я виновата, — продолжала Гермиона. — Я так хотела их уберечь, хотела для них счастья. Они ведь заслуживают, заслуживают… А я все испортила, я так виновата…
Нет, Грейнджер, ты не виновата. Это они виноваты перед тобой.
Малфой смотрел на неё и чувствовал боль. Она так стремилась к их счастью, что даже не замечала, как рушила своё собственное. Почему она готова на такие жертвы ради других людей? Зачем?
Он не заметил, как в секунду оказался возле неё и нежно обнял, прикладывая её голову к своей груди. Рубашка тут же намокла от её слез, а сам он будто утонул в огромной ванной, наполненной карамелью. Ему было абсолютно плевать, как это выглядело со стороны и сколько пар глаз на них таращилось в этот момент. Впервые в жизни объятия подарили ему такое необъятное чувство уюта. Он так давно мечтал о том, чтобы обнять её, почувствовать её тепло, увязнуть в её дурманящей карамели…