Я смотрю на Коди, который тихо сидит под горкой, за миллион миль и миллион лет отсюда, с любимыми фигурками динозавров в руках. В то время как другие дети визжат, бегают, падают и хихикают, он играет один тихо, более чем счастлив погрузиться в свой собственный мир фантазий. Это одна из вещей, которой я восхищаюсь в нем больше всего.
Иногда от понимания того, что он мой сын, у меня перехватывает дыхание. Я сделала это. Часть моей ДНК, часть меня и того, кто я есть на молекулярном уровне, является частью его. Он больше, чем просто десять идеальных пальчиков; он – коллекция из двух человек, все лучшие части свернуты в одно крошечное человеческое существо.
Мне было всего девятнадцать, когда я забеременела, когда я узнала, что больше всего на свете я хочу встретиться с человеком, которого помогала создавать. Конечно, его отец не чувствовал того же, и в то время я не могла понять, почему, но теперь, оглядываясь назад, зная, что я делаю, я вижу в этом только судьбу.
Еще несколько человек приходят и уходят из парка, и день переходит в ранний вечер. Довольно скоро солнце начинает садиться, и в тот момент, когда оно опускается за облако, воздух становится холодным, тепло солнца поглощается горизонтом.
Я встаю и машу Коди через площадку.
— Пора идти, — кричу я, и мгновение спустя он появляется со своего места под горкой. Он покрыт щепками коры и листьями, и так как мы пропустили его послеобеденный сон, он работает на парах, но все еще полон энергии.
— Можно я посмотрю тот мультик? — спрашивает он, когда я беру его за руку, и мы переходим дорогу.
— Опять? Тебе он еще не надоел?
Он качает головой, разбрасывая повсюду сухие листья.
— Это мой самый любимый.
Хотя я могу повторить всю реплику с динозаврами DVD по памяти, я все равно киваю.
— Можешь посмотреть после ужина.
— Да! — он кричит, размахивая кулаком и изображая удар карате.
Мы все еще довольно далеко от входа в подъезд, когда я замечаю группу парней, болтающихся снаружи. Поначалу я не волнуюсь, но по мере того, как мы приближаемся, чувство неловкости начинает увеличиваться. Обычно кучка мужчин меня не беспокоит, мне приходится иметь дело с идиотами, вроде этих парней, на работе постоянно, но я видела некоторых из них раньше, и они не те люди, на виду у которых я хочу быть рядом с Коди. Я пытаюсь придумать другой способ попасть внутрь, другой вход, но ничего не получается. Нам придется пройти мимо них.
Я пытаюсь выглядеть спокойной, но в нескольких ярдах от меня Коди сжимает мою руку сильнее, и я вижу, что он тоже их заметил. Одно дело находиться в окружении детей, но взрослые мужчины всегда заставляли Коди нервничать.
Их было четверо. Они не большие парни, но все равно четверо тупых пьяных парней. Я пытаюсь успокоить нервы, подступающие к горлу, – я не хочу, чтобы Коди чувствовал мои опасения. Я кладу руку ему на плечо, прижимая его к себе, когда мы подходим ближе.
Я надеялась, что смогу проскользнуть мимо без проблем, но, подняв глаза, обнаружила, что все четыре пары глаз наблюдают за нашим приближением. Плечи Коди напряглись под моей рукой, и я успокаивающе погладила его по спине, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
— Все в порядке, — тихо говорю я. — Продолжай идти.
Вход в здание окружен высокими садовыми клумбами, и ребята блокируют единственный путь внутрь. Повсюду валяются пивные банки и бутылки, и я чувствую запах дыма еще до того, как вижу окурки на земле. Один из них встает на моем пути, и он так близко, что мне приходится остановиться перед ним.
— Эй, — протягивает он, и ощущение его глаз на мне посылает волну отвращения, прокатывающуюся по мне.
Я пытаюсь обойти его, но он преграждает нам путь.
— Я тебя видел где-то раньше? — спрашивает он, пытаясь наклонить голову, чтобы встретиться со мной взглядом.
Я качаю головой.
— Не думаю. Извините.
Я пытаюсь обойти его, но он снова встает передо мной, и его друзья смеются. На этот раз я смотрю на него, стиснув зубы. Почему-то он не понимает намека.
— Ты уверена, что мы не встречались раньше, красотка?
— Сомневаюсь.
— Да-да, — говорит один из его друзей. — Она одна из девочек Маркуса.