Она без очков, и на её ресницах искрится снег…
— Данечка! — пищит за спиной Ника. — Там все живы? Я так испугалась!
Бросив взгляд мне за спину, Таня взволнованно спрашивает:
— Где Диана?
Я все же убираю от нее руки. Под моим прицельным взглядом она отряхивает куртку и делает неуверенный шаг назад.
Оборачиваюсь, отыскивая маленькое розовое пятно - детский комбинезон. Диана, размахивая Таниной шапкой, мчится к нам.
Наверху, на краю склона, внимание привлекает долговязая фигура, которая возникает там и на всю округу скандирует:
— Спарта-а-ак - чемпи-и-ио-он!
За спиной парня Капустиной появляется Страйк, но, прежде чем успевает схватить придурка за куртку, тот ныряет вниз и, сделав через голову кувырок, кубарем катится с холма…
— Блядь… — морщусь, делая долгий выдох.
Глава 13
Я придерживаю дверь своей тачки, пока Артур вытаскивает с заднего сиденья обмякшее тело доцента.
Его конечности свисают, как у марионетки, когда друг берет его на руки.
Парень Капустиной выглядит трупом.
Веселье закончилось час назад в тот момент, когда у нас возникло подозрение, что придурок отдал богу душу. Чтобы поднять его наверх нам с парнями пришлось повозиться. С учетом того, что все, кроме меня, в той или иной степени в говно, а снега на спуске по колено, это было не так просто.
Альберт вусмерть пьян, но жив, ничего криминального. Однако, Таня так не считает.
Выпрыгнув из пикапа Страйка, она оказывается рядом через секунду: растрепанная и возбужденная.
Она шарахнула дверью машины достаточно громко, чтобы не сомневаться - за десять минут пути ничего не поменялось. Таня зла, как ведьма, и ее злость адресована в том числе и мне.
Ее глаза блестят, это видно даже под запотевшими очками. Из-под них она фарширует меня свинцом с явной целью прикончить, и, несмотря на мою внешнюю безмятежность, мне это не нравится.
Блять…
Не моя вина, что ее ухажер оказался таким хлюпиком. Его вырубило, судя по всему, ещё в процессе эпичного спуска. Придурок порвал джинсы на коленях и разбил очки.
Его никто не принуждал пить, кажется, он давно мечтал повеселиться как следует. Уверен, этот вечер парень Капустиной запомнит надолго. Я же банально ликую от того, что он самоустранился.
— Ну как он? — озабоченно интересуется Ника, заглядывая в лицо пострадавшего.
— Ссспарр-рртак-ччемпион… — бормочет тот, едва ворочая языком.
— Живой! — заверяет Страйк.
— Парни, вы… вы реальные мужж-жики! Уважаю… брат, — водит тот рукой по воздуху, после чего она обессиленно падает.
— Ты можешь поживее?! — рявкает на Страйка Карустина.
— Да я стараюсь, Танюх. Куда ему торопиться? Ему вроде и так хорошо, — отзывается Артур.
Я издаю смешок, в морозном воздухе он звучит непозволительно для этой сказочной херни громко.
Таня посылает мне всего один убийственный взгляд, после чего уносится по дорожке. Настежь распахивает входную дверь и, придерживая ту, просит Артура:
— Осторожно, не отбей ему голову.
Я без спешки вхожу в прихожую, где Капустина во всю суетится вокруг своего парня и игнорирует мое существование.
Это не тот «контакт», которого бы мне с ней хотелось.
Раздраженно бросаю сумку на пол и замечаю, что в дверях гостиной появляются Марк и Аглая.
— Что с ним случилось? — интересуется Зотов, глядя на ботаника.
— Ретроградный Меркурий. По радио передавали, — поясняю миролюбиво.
Таня поднимает ко мне лицо, пока стягивает со своего подтаявшего парня ботинки. Взгляд, которым меня одаривает, снова убивающий, но я и в этот раз выдерживаю его достойно.
— Ему нельзя пить! — докладывает она Марку. — У него непереносимость алкоголя!
Прискорбно.
В знак сочувствия я гостеприимно одалживаю долговязому свободную комнату. Она на втором этаже, куда его уже несёт Страйк.