Странно для меня это всё, будто стена, которую я строила много лет, начинает разрушаться, и все эмоции пробираются наружу. Как мог один человек, в такой короткий срок, так повлиять на меня? Не хочу и не могу себе признаться, что мне намного легче, когда я рядом с ним. Хочу держать его за руку, и мне не больно от этого и не страшно, мне тепло, оно распространяется по всему телу.
-Хочешь куда-то поехать? – спрашивает Миньярд, и я бы хотела побыть на крыше, но не думаю, что смогу туда подняться нормально.
-Я бы хотела на крышу, но в моём состоянии, я просто туда не поднимусь, так что, единственный вариант – это домой, ты, итак, много времени со мной провозился, да ещё и уроки пропустил – отвечаю я, и он напрягает руку, видимо, от раздражения.
-Ты, временами, невозможная дура – на выдохе произносит Эндрю, расцепляет наши руки и заводит машину. А я почему-то не обижаюсь на эти слова, наверное потому, что это чистая правда, и с его появлением в моей жизни, я всё чаще, та самая дура.
Мы едем в тишине, и я замечаю, что он сегодня очень аккуратно ведёт машину, объезжая любые неровности. Я пытаюсь сдержать тепло внутри, чтобы не улыбнуться его заботе. Вижу, что мы подъехали к зданию, где крыша, и хочу возмутиться, но не успеваю, когда он начинает перебивать.
-Мы поднимемся на лифте, а на крышу, я донесу тебя – с лёгкостью выдаёт он. Я начинаю нервничать, и хочу отказаться.
-Не стоит, ещё надорвёшься, и мне, будет очень неловко – краснея, отвечаю я.
Это просто немыслимо, чтобы я, находясь в сознании, позволила такой тесный контакт, меня точно накроет панической атакой, а я не в состоянии сейчас себя успокаивать.
-Я знаю, и буду аккуратен, обещаю – тихо произносит он и смотрит мне в глаза, а я просто киваю.
Он помогает мне выйти из машины и предлагает взяться за руки, чтобы он мог контролировать моё состояние, на случай падения. Я принимаю его руку, оправдывая себя тем, что так привыкну к его прикосновениям и не буду слишком нервничать, но это явно самообман, потому что его прикосновения мне приятны, как бы не было сложно, это признать.
Когда мы поднялись на самый верхний этаж и лифт распахнулся, мне стало не по себе, Эндрю не спешил что-то делать, пока я не подам ему знак согласия и для меня это очень важно. Мы постояли несколько минут возле лестницы, ведущей на крышу прежде, чем я наконец сказала – Я готова. Он подошёл и аккуратно стал приподнимать меня, держа за талию, я почти запаниковала, но, когда он, без особого труда, стал медленно подниматься, я стала чуть спокойнее, и для себя заметила, что он очень вкусно пахнет. От этой мысли стало совсем неловко и я постаралась абстрагироваться. Он поставил меня, так же аккуратно, как и поднимал и открыл дверь.
Мне стало определённо легче в моём месте, и я была очень благодарна Миньярду, что он никак не комментировал эту близость. То, что он сделал дальше, заставило моё сердце пропустить удар. Он снял с себя толстовку и положил на бордюр, чтобы мне было мягче сидеть, а я просто впала в ступор от такого количества заботы в один день.
-Чего стоишь, садись, это для тебя – спокойно проговорил Эндрю и сел, доставая сигареты.
-Спасибо – немного замявшись, ответила я и он, по своему обыкновению, просто кивнул на это.
Мы сидели в тишине, просто курили, и нас окутывало спокойствие. Он иногда поворачивался, чтобы посмотреть на меня, а я не могла повернуть головы, чтобы не показать своё замешательство касаемо всего, что происходит последние дни.
-Тебе лучше? – спрашивает Эндрю. И на этот вопрос у меня нет однозначного ответа, в физическом плане – нет, а вот в моральном – да, и если в одном признаться я ещё могу, то во втором, я даже себе не до конца признаю́сь.
-Да, мне немного легче – решаю ответить немного уклончиво, но он не верит мне.
-Врёшь – коротко бросает он и выкидывает окурок.
-Вру – признаюсь я, и мой окурок летит следом.
-Давай сыграем в правду? – разворачиваясь ко мне, предлагает Эндрю, а я удивлённо на него смотрю.
-Это как? – интересуюсь я, а он закатывает глаза, на мою глупость.
-Мы будем задавать друг другу вопросы, и по очереди отвечать, и только одно условие: никакой лжи – поясняет он, а мне становится немного страшно, будто меня пытаются загнать в ловушку.
-Даже не знаю – сомневаясь, отвечаю я.
-Никто ни о чём не узнает, то, о чём мы говорим, касается только нас, обещаю – с серьёзностью выдаёт он, и я почему-то в это верю.
-Хорошо – выдаю я и готовлю себя к первому вопросу, потому что уже предполагаю его смысл.