-Я не хочу признавать твою правоту, я хочу просто запереть тебя здесь, и убить их всех нахуй – говорит Эндрю, и я позволяю себе немного улыбнуться. Он отстраняется от меня и снова смотрит мне в глаза, начиная стирать слёзы лёгкими движениями пальцев.
-Я дождусь тебя, и я залечу все твои раны, когда ты вернёшься, только одно прошу, вернись живой, и я сделаю всё, чтобы ты забыла этот ужас – шепчет Эндрю.
-Я обещаю, и ты обещай, что не будешь истязать себя, добавляя мне боль, которой, итак, будет прилично – также тихо говорю я, и он кивает.
-Можно? – спрашиваю я, и он просто притягивает меня к себе крепко-крепко и целует, обнажая всю боль разлуки, которая нас ждёт, делясь со мной силой и закрепляя наши обещания, как бы говоря: Ничто не сможет нас разлучить, мы всегда найдём путь друг к другу, сколько бы не пришлось пережить и преодолеть, в конце, мы будем счастливы.
***
Вечер наступает довольно быстро, мы проводили Аарона и Ники, практически, в тишине. Все были подавлены. Эндрю не проронил больше двух предложений за весь день, после того разговора, он знал, что близится, и он ненавидел это, ненавидел себя, и меня, и всех вокруг, пытался это скрывать. Приблизился момент, когда мне стоило позвонить домой, мы специально дотянули до вечера, чтобы они не смогли забрать меня сегодня, а забрали завтра и у нас осталась бы последняя ночь только для двоих. Эндрю зашёл в комнату, где я сидела на подоконнике и гладила пухлика, и в руках у него был телефон. Он сжимал его так крепко, будто пытался разломить, но, всё-таки, выдохнул и направился ко мне.
-Держи – с хрипом сказал Эндрю, и я протянула руку. Если честно, я ещё никогда не растягивала какой-то момент своей жизни так долго, как этот. Я вертела его в руке несколько минут, прежде чем разблокировать, и очень долго набирала мамин номер телефона, а потом ещё несколько минут пялилась на экран, пока не нажала вызов. Сердце резко забилось.
Удар. Гудок. Удар. Гудок. Удар.
-Да? – услышала мамин голос, и, помолчав несколько секунд, собралась с мыслями, насколько это было возможно.
-Привет, мам – выдохнула я.
-Боже мой, Ри, ты где? С тобой всё в порядке? – затараторила мама, и я, закрыв глаза, продолжила отвечать.
-Да, мам, отзовите заявление, я уехала по собственной воле, и вы можете забрать меня, или я просто прилечу завтра сама – сохраняя ровный тон, проговорила я.
-Как это сама? Ты хоть понимаешь, как мы с Дином переживали – продолжала тараторить мама, а на имени этого мудака, захотелось блевать.
-Да, простите, это всё сложный возраст – сама не веря своим словам, ответила я.
-Это непростительно, юная леди, тебя ждёт наказание – уже строгим тоном, ответила мама. Будто я сама не понимаю, что меня ждёт.
-Да, я понимаю, но смысл сейчас об этом говорить, просто скажи, вы заберёте меня или мне прилететь первым рейсом завтра? – пытаясь сохранить самообладание чуть дольше, продолжила я.
-Дин! Иди сюда, мне Ри звонит, с ней всё в порядке – чёрт, только не его, я не могу сейчас с ним разговаривать. Эндрю заметил, как я напряглась и начал хмуриться, нервно постукивая пальцами по журнальному столику.
-Ри, детка, кто же так поступает с любящими родителями? – фу, блять, уебите его, этот приторный тон.
-Простите, так что, вы заберёте или я сама прилечу? – уже с небольшой ноткой раздражения в голосе, снова спрашиваю.