Слишком быстро закончилась игра в хорошего полицейского. Плохой знак. Очень. Особенно для меня. Однако пугал больше не разъярённый вид мужчины, а осознание, что ему доставляет удовольствие меня запугивать. Он кайфовал от своего положения, чувствуя власть, а возможно и безнаказанность.
— Девочка, лучше тебе сознаться во всем мне, — выделили последнее слово. От резкой смены яростного тона на спокойный засомневалась в его психическом здоровье. Это же ненормально? — Потому что скоро сюда приедет прокурор Наумов, и, поверь мне, его допрос тебе не понравится куда больше, чем мой.
— Я даже не знаю, за что меня задержали, — голос предательски дрогнул, подло выдавая мое состояние хищнику напротив, что только и ждал намека на слабость жертвы.
— Хорошо, — кивнул. — Как скажешь. Ты сделала свой выбор. Конвой!
Следом за криком отварилась дверь, пропуская сотрудников в форме, от которой уже тошнит, если честно. За последние пару часов контактировала с представителями закона больше, чем за всю жизнь. Кто придумал эту сине-голубую одежду, такую же депрессивную и безликую, как и все вокруг здесь? Просто невыносимо!
— Дайте мне сделать звонок! Я имею право! — выкрикнула в спину следователю.
Ответом мне служил смех. Громогласный хохот, если быть точнее.
— Ты имеешь право на то, что я решу. Будешь хорошей девочкой, может быть и адвоката дадим. Увести, — холодно отчеканил он, уходя прочь на своих тщедушных ножках.
— Подъем! — не церемонясь, конвоир от души, не жалея сил, потянул за связку наручников вверх, вырывая стон полный боли, когда холодный металл впился в воспаленные участки кожи.
Я буквально бежала за равнодушным к моим страданиям мужчиной, стараясь не отставать от него, широко шагающего своими длинными ногами. Замедлюсь, и наручники натрут до крови. Стоит ли надеяться на медицинскую помощь в этих стенах? Не имею ни малейшего желания проверить.
— Лицом к стене! — грубый толчок в спину. От неожиданности еле устояла на ногах, ощутимо приложившись носом о твердый бетон, тут же зашипев сквозь стиснутые зубы. Как же я устала от нее. От боли. От всех ее проявлений.
Звон ключей и очередная дверь, в проем которой меня буквально втолкнули. Все та же серая обстановка, отличающаяся лишь нормальным освещением. Из мебели — две широкие скамейки вдоль стены, из соседей — две… женщины.
Потрепанная грязная одежда, глубокие морщины, нещадно добавившие возраст, неровно подстриженные под мальчика волосы, а главное — взгляд. Потухший, озлобленный. Так вот, значит, как выглядят постоянные посетители данного заведения?
Стоит ли говорить, что я и шагу не смела ступить в их сторону? Я даже взгляд опустила, опасаясь спровоцировать сама не знаю что. Как назло, память подкинула дров, доставая из закромов все услышанные байки о том, как в местах не столь отдаленных принимают новые лица.
— Слышь, красивая, че мнешься как целка перед мужиком? — хриплый, прокуренный голос принадлежал той, что, развалившись, полулежала на скамье, ковыряясь во рту зубочисткой, периодически съедая то, что удалось достать, громко причмокивая при этом. Мерзость.
— Падай, — проговорила вторая, похлопывая сбоку от себя.
Я, не желая нагнетать обстановку, подошла и присела на краешек, из-под опущенных ресниц посматривая на женщин, выбрав тактику: не привлекай внимание, и от тебя отстанут.
— Первая ходка? — лениво поинтересовалась первая, не поворачивая головы и смотря в потолок.
— Что? — тихо просипела, недоуменно взглянув на нее.
— Первый раз повязали? — произнесла громче. Рассчитывает, что так понятнее?
— Да, — кивнула, до побелевших костяшек сжимая край скамьи от напряжения.
— Тогда навостри локаторы, краса. Когда в хату входишь, статью называешь. Усекла? — громко сглотнула вязкую слюну, когда убийственный взгляд немигающих глаз встретился с моим. Удушающий ком в горле не позволил ответить, поэтому все, на что я оказалась способна — робкий кивок.
— Ну так рожай уже! — подтянувшись, села, наклонившись в мою сторону.
— Я не знаю, — повторила в сотый раз за день.
— Слышь, кончай заливать! У следока на приеме можешь в несознанку играть, а здесь другие законы! — подорвавшись, направилась ко мне, вынуждая вскочить, отступая назад. Уперлась спиной в холодную грязную стену, а враждебно настроенная зечка угрожающе нависла надо мной, обдав лицо зловонным дыханием. Я сжалась и замерла, не дыша и закрыв лицо руками в ожидании боли, когда та замахнулась кулаком. Удара не последовало. Раздался хохот.