Алистер пристально посмотрел на своего брата. Хендри нарушал их негласное правило не обсуждать турнир, и это было не похоже на него — быть таким серьезным. Кроме того, не имело значения, что Традиция Трагедии превратила необычную красную луну Илверната и его кровавую историю в глобальный скандал. У Лоу был свой выбор заклинателей, выстроившихся в очередь, чтобы предложить Алистеру свои товары. У проклятия был способ найти тех, кто бросил вызов семье Лоу — печально известные заклятия их бабушки убедили в этом.
— Ты беспокоишься обо мне? — спросил Алистер.
— Конечно.
— А семья — нет.
— Я твой старший брат. Я должен беспокоиться о тебе.
Первым порывом Алистера, как всегда, было пошутить. Но уверенный или нет, на турнире было трудно найти юмор.
Убей или будешь убит. Мрачное дело.
Алистер боялся не за свою жизнь, а за свой разум. Даже самые злодейские победители Лоу покинули турнир измененными, сломленными. Но Алистер отказался смириться с такой судьбой. Каким бы жестоким, каким бы ужасным ему ни пришлось быть, он не мог позволить себе беспокоиться. Не о других чемпионах. Не о его душе.
Ему нужно было стать самым злодейским из них всех.
Он все еще раздумывал, как ответить Хендри, когда его похлопали по плечу.
— Мы никогда раньше не встречались, — сказала девушка из Макаслана, когда Алистер бросил свою игру и обернулся. Ее слова не были утверждением — они были обвинением. Другие горожане и любители заклятий позади нее перешептывались, их широко раскрытые глаза были прикованы к двум мальчикам, которые привлекли внимание местной знаменитости Макаслан.
Хендри сверкнул своей солнечной улыбкой и протянул руку.
— Мы не отсюда. Мы пришли посмотреть, правда ли эта книга. Эта Кровавая Луна действительно нечто.
Его улыбка оказалась неэффективной против девушки, которая не ответила тем же. Ее взгляд упал на его протянутую руку, на кольца с хрустальными магическими камнями, усеивающие его пальцы.
— Шарма, Алешир, Уолш, Вен, — сказала она. — Как впечатляет, что, будучи туристом, вы сумели купить у половины заклинателей в городе.
Хендри убрал руку и неловко рассмеялся.
— Впечатляет, что ты можешь определить создателя заклинания, просто взглянув на него.
Он толкнул Алистера локтем в бок, чтобы тот что-то сказал. К сожалению, несмотря на предупреждения их бабушки о том, чтобы не выдавать себя, у Алистера было мало желания продолжать этот фарс. Охотники на заклинания все равно будут пялиться — с таким же успехом он мог бы дать им на что-нибудь посмотреть.
Скалятся, как гоблины. Алистер улыбнулся.
— Что тебе нужно, чтобы оставить нас в покое? — спросил он, хотя и надеялся, что она поступит наоборот.
Девушка скрестила руки на груди.
— Ваши имена.
Бледные, как чума, и тихие, как духи.
Алистер угрожающе шагнул ближе, хотя она на каблуках была выше его. Ему это нравилось. — Я хотел бы знать твое.
Он протянул руку.
— Я Изобель Макаслан, — твердо сказала она ему.
Они разорвут тебе глотку и выпьют твою душу.
Она схватила его за руку и потрясла. Ее прикосновение было холодным, но его было еще холоднее.
— Я полагаю, ты назвала меня своим соперником.
Заклятие выстрелило с одного из его колец на ее запястье, извиваясь и скользя вверх по ее руке, как змея. Зубы впились в ее шею, оставив два прокола над ключицей. Ее кожа цвета слоновой кости мгновенно стала фиолетовой.
Она ахнула и отшатнулась, прикрывая рану рукой. Но вместо того, чтобы накричать на него, Изобель мгновенно взяла себя в руки, превратив дискомфорт в злую улыбку. Это делало ее несправедливо привлекательной. — Тогда мне очень приятно, Алистер Лоу.
Алистер почувствовал, как его ущипнули за запястье. Он нахмурился, глядя на отметину над точкой пульса: белые губы. Знак Божественного Поцелуя.