— Я подчинял легионы бесов, — глухо прорычал Геральд, — Неужели ты думаешь, что половины не хватит на тебя одного?
— Ты не посмеешь, — внезапно побледнел Люцифер и схватился за голову, будто отчаянно противясь чему-то.
— Уже посмел, — чеканя каждое слово, жёстко произнес демон, буквально нависая над сыном Сатаны.
Вики не понимала, что происходит, но когда ноги Люци дрогнули, и он медленно опустился на одно колено, сдавленно простонав от незримой боли, она вспомнила, как над обрывом в её собственной голове звучал голос преподавателя, призывая сделать выбор между чащей леса и прыжком в бездну.
— Не сопротивляйся, Люцифер, так ты делаешь себе только хуже, — взгляд холодных глаз Геральда давил свинцовой плитой, вынуждая демона встать на оба колена и покорно уронить голову, опуская взор потухших красных глаз в пол.
Учитель склонился над ним и твёрдым, но уже спокойным в своей уверенности, оттого внушающим ещё больший страх, голосом пообещал:
— Если я ещё хоть раз увижу или узнаю, что ты подошёл к Уокер ближе, чем позволено, посмотрел дольше, чем положено или заговорил о чём не должен, то я сделаю из тебя черепаху и заставлю так ползти до самого Ада прямиком к подножию трона твоего папочки. Ты меня услышал? — дождавшись кивка сына Сатаны, демон добавил: — Теперь скажи ей правду.
Непризнанная с удивлением заметила взгляд Геральда в свою сторону, видела, как Люцифер пытается отчаянно сопротивляться приказу, морщась от боли в своей голове, но затем не выдерживает, рвано выдыхает и подчиняется:
— Мими не заслужила такого обращения, она не виновата, что влюбилась в чудовище. Я не хотел причинять ей боль, лишь защитить от себя самого. Отец давно меня сломал, превратив в своё подобие, меня уже не изменить. Я не заслуживаю любви, потому что не умею любить. Это мой выбор и так я наказываю себя сам.
Выпрямившись, учитель ослабил воздействие на сына Сатаны, но тот похоже даже этого не заметил, словно вскрыв давно болевший старый нарыв и, вычищая весь гной, что там скопился за долгие столетия, уже не мог остановиться и продолжил говорить:
— Я не должен был вымещать на тебе злость за своё бессилие что-либо изменить, ведь твой гнев за подругу был справедлив, — слова давались ему с трудом, но приносили долгожданное облегчение. — Это был недостойный для наследника Ада поступок, впредь такого больше не повторится, даю слово.
Продолжая сидеть возле стены, не шелохнувшись, Вики слушала эту исповедь и не верила своим собственным ушам, практически затаив дыхание, чтобы случайно не спугнуть представшее перед ней наваждение. Она не знала было ли это сказано целиком под давлением способности Геральда или он лишь дал нужный толчок такой необходимой сейчас правде, но понимала, что на это так или иначе нужно определённое мужество, чтобы к тому же не потерять лицо, поэтому сглотнула всё ещё скребущий комок боли в горле и тихо произнесла:
— Я верю и принимаю твои извинения, Люцифер, но в первую очередь тебе всё же стоит объясниться с Мими. Она действительно такого не заслужила.
Люцифер сдержанно кивнул, затем неожиданно для себя осознав, что учитель просто стоит рядом, больше не воздействуя на него, попытался подняться с колен, слегка пошатнувшись при этом, но с удивлением обнаружил, что старший демон взял его за предплечье, а вторую руку положил на плечо, поддерживая и помогая подняться.
— Каково это, Геральд, променять разрушительный огонь Преисподней на сдержанную ледяную ярость? — сын Сатаны с едва уловимой грустью во взгляде посмотрел на него. — Иногда я тебе искренне завидую.
Преподаватель, нахмурившись, отстранился, но все же ответил честно:
— Мне действительно жаль, Люцифер, на это уходят столетия упорных тренировок, хотя в твоём случае это заранее неосуществимо, потому что адское пламя часть тебя, оно питает твою сущность. Это твой дар, который ты можешь использовать безгранично, вся огненная мощь Преисподней подвластна тебе, но она же и пожирает тебя изнутри. Правда, ты можешь научиться контролировать это пламя не только физически, но и укротить внутри себя, чтобы энергия огня пришла в гармонию с твоей энергией и перестала раздирать тебя на части бесконтрольными вспышками гнева. Ты должен управлять им, а не он тобой.