— Так, что мы будем делать? Искать Алису? Но здесь столько народа. Может, нам ей позвонить? И сказать — ой, а мы совершенно случайно оказались здесь… Хотя я вообще-то должна прикрывать ее…
— Успокойся, — Алекс положил руку мне на плечо. — Для начала мы пойдем купим чего-нибудь съедобного, чтобы у тебя не текли слюнки.
— У меня не текут слюнки! — немедленно возмутилась я.
— Зато у меня текут, — фыркнул Алекс. — Я не завтракал. А потом мы медленно обойдем всю ярмарку и все осмотрим.
Я согласилась с тем, что это действительно лучше, чем судорожно метаться по ярмарке или звонить Алисе и разыгрывать «случайную» встречу. Мы купили по большому початку дымящейся кукурузы с маслом и специями, несколько рогаликов с корицей и осенний глинтвейн, и принялись медленно прогуливаться вдоль торговых рядов, рассматривая товары.
— На самом деле, я и сам хотел пойти на ярмарку, — признался Алекс, когда вся еда была съедена. — Это напоминает мне о детстве. Я вырос в этом городе, и очень жаль, что мне пришлось уехать.
— Мне тоже, — вырвалось у меня. — Тоже хотелось пойти.
Он внимательно посмотрел на меня. Смутившись, я глотнула горячего глинтвейна, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями.
— Просто было любопытно, — туманно сказала я. — У нас во Франции такого нет.
— А что есть у вас во Франции? — с интересом спросил Алекс.
— Там совсем другие люди. Большой город, и все какие-то замкнутые в себе. Мало кто обратит на тебя внимания, если ты не встанешь у них перед носом и не помашешь рукой. И таких вещей как вот эта ярмарка, где люди свободно общаются друг с другом, там нет. Зато… там отличная выпечка. И все такое ажурное, резное, изящное — как сама Эйфелева башня, так и люди. Но, как я сказала, за всей этой витиеватостью не так-то просто разглядеть настоящие чувства.
Я замолчала, раздумывая, не сказала ли я лишнего, и искоса посмотрела на юношу. Он задумчиво кивал.
— Понимаю, о чем ты говоришь. Когда я уехал отсюда, другой город тоже показался мне замкнутым и недружелюбным. Думаю, я так и не привык к этому. Поэтому я подумываю о том, чтобы остаться здесь.
— Это хорошо, — кивнула я. — Нужно всегда быть там, куда тебя тянет сердце.
— А куда тянет твое сердце?
— Я не знаю, — нахмурилась я. — Я думаю, что дом там, где твоя семья. Родителям нравится в Париже. А вскоре у них будет ребенок. У меня будет маленькая сестричка или брат. Ужас, я совсем забыла сказать об этом Алисе.
— Тогда я рад услышать об этом первым.
Я молча выбросила пустой стакан в ближайшую урну. Ну вот, я нарушила еще и третье свое правило, рассказав о личном. Но нельзя сказать, что я испытывала из-за этого какие-то сожаления. Все равно я скоро уеду.
— Хочешь чего-нибудь еще? — спросил Алекс, проследив за полетом стакана.
Я покачала головой.
— А вот когда я был на ярмарке в последний раз, одна девушка продавала всякие необычные сладости. Засахаренные кленовые листья например, а еще каштаны в меду. И леденцы с муравьями.
— Фуу, — я скривилась и весело покосилась на Алекса, который стоял с непроницаемым видом. — Подожди, ты же не хочешь сказать, что ты их ел?
— Я был маленьким и мне было интересно.
— Ужас, ни за что не стала бы с тобой целоваться, — выпалила я, и тут же смешалась.
Отлично. Теперь нарушено четвертое правило. Но Алекс, казалось, ничуть не смутился, восприняв это в шутку.