Меня затопило огромное чувство облегчения от того, что мне не придется делать это самой. И тут же стало бесконечно стыдно за это.
— А что делать мне? — спросила я, и это прозвучало как-то жалко.
— Иди домой и отдохни, — сказал Алекс и успокаивающе погладил меня по плечу. — Алиса не должна видеть тебя, иначе она подумает, что это ты выдала ее.
— Но ведь так все и было!
— Лизи, как бы это ни было, она не должна тебя возненавидеть. Ты, возможно, последний ключик к ее душе. Последний человек, которому она доверяет. Ты будешь нужна нам позже, чтобы поговорить с Алисой начистоту.
Я понимала, что в чем-то он прав. Но меня разрывало отчаянное желание трусливо уйти и не сталкиваться с разгневанной Гортензией. Я нерешительно топталась на месте, а Алекс внезапно притянул меня к себе, быстро обнял и тут же отпустил.
— Иди, — настойчиво сказал он. — Мы должны торопиться, чтобы не потерять Алису из виду.
Было очень мило с его стороны использовать «мы», когда он собирался расхлебывать эту кашу в одиночку. Но я просто кивнула и поспешила покинуть ярмарку, направляясь к своему дому.
— Ты уже вернулась? — удивился дедушка, когда я уныло снимала куртку и сапоги. — Я слышал, что ты пошла на ярмарку и думал, что это надолго.
— У меня разболелась голова, и я замерзла, — буркнула я. — Поэтому и вернулась.
— Видела там ведьму? — с интересом спросил дед.
— Нет, — отрезала я и поспешила запереться в своей комнате.
Я устроилась на кровати, завернулась в плед и попыталась сконцентрироваться на книге. Но вскоре у меня и правда заболела голова, и я легла подремать. Разбудил меня звонок мобильного телефона. Это был Алекс.
— Привет, — сказала я.
— Привет. Вот звоню сказать, что все прошло довольно неплохо. Мы забрали Алису и отвезли ее домой. Она, конечно, очень сердита и на мать, и на меня. Но я думаю, что это пройдет.
— Ты думаешь, все будет хорошо?
— Не знаю. Я хотел бы это сказать, но… Гортензия собирается вести Алису на обследование в центральную больницу города. Только после этого можно судить о том, что будет дальше. Но я уверен, что ей помогут.
— Это все же звучит очень ободряюще.
— Я старался.
Мы немного помолчали, ощущая эту странную увлеченность общим делом. Мысли о том, что моя подруга может быть психически нездорова, отодвинули на второй план все эти глупости вроде беззаботного флирта.
— Ты знаешь, а ведь я тебя обманул, — сказал Алекс. — Это было самое настоящее свидание.
Я хотела сказать, что это уже не имеет значения, но побоялась обидеть его. Все же юноша провел со мной столько времени и даже пытался развеселить меня, уже зная ужасную правду о нашей подруге.
— Спасибо, — сказала я вместо этого. — Я отлично провела время. Доброй ночи, Алекс.
И я отключилась, не дав ему возможность добавить что-то еще. А затем я написала Алисе несколько смс. Я все же должна была извиниться перед ней за это маленькое предательство, хоть это было сделано ради ее пользы. Алиса не ответила мне. Я понимала, что, скорее всего, на меня она тоже сейчас обижена.
Мне не оставалось ничего, кроме как пойти спать с тяжелым сердцем и постараться отдохнуть. Потому что с самого утра мой телефон начал разрываться от звонков и сообщений, и я спросонья даже толком не поняла, что случилось, пока не открыла все эти многочисленные сообщения от Алекса и Гортензии.
Алиса сбежала из дома.
Узнав эту новость, я моментально выскочила из кровати, наскоро позавтракала и присоединилась к поискам. В них участвовало совсем мало человек: только я, мать Алисы, Алекс и двое его друзей, Том и Роуз, улыбчивые юноша и девушка. Официальные структуры пока отказывались принимать заявление о пропажи Алисы. Оно и понятно, ее не было всего одну ночь, что нормально для подростка, обиженного на весь белый свет. Кроме того, Алиса еще не стояла на психиатрическом учете, поэтому никто и не придавал значения ее побегу. Но мы-то знали, что ее нужно найти как можно скорее.
— Она ищет его, — повторяла бледная Гортензия. — Она ищет Лесса. Но раз его никогда не существовало, сколько она будет скитаться по городу?