Тяжело выдохнул и выдал:
— Молох, — сознался я. Сам на дно пошел и еще и брата за собой потащил. Святой Космос, я ненавижу себя!
— Это уму не постижимо! Что у вас за семейка такая? Как на подбор, один лучше другого: твоя мать, ты, Молох, Азазель. Что с вами не так, ребята?
— Я готов нести наказание за свое преступление, — поднял на него глаза и с уверенностью в голосе твердо заключил.
— Что серьезно? — Кай в притворном умилении прижал пальцы к губам, — Вот эта новость! Ну еще бы ты был не готов, Ас? Но ты хоть понимаешь, что ни за что, ни про что, отправил невинную душу в тюрьму, на Землю, мать твою? Пять с половиной лет прошло! Это же три или даже четыре земных жизни, ты вообще соображаешь на что обрек дракона своей Истинной пары?
— Что я могу? Помоги мне, Кай, исправить все это.
— Помочь? Нет, Ас, ты не достоин помощи. Ты отправишься на Землю, вернешь Раване Дракона, а по возвращении я запрещаю тебе приближаться к ней ближе, чем на пушечный выстрел. Отныне, ты будешь лишен всех почестей и регалий, твоя сила будет отобрана мною святым клинком воли — Пирэлией Эстра. Ты больше не Ра, ты опозорил свое имя и попрал мое к тебе доверие.
Плевать, пусть лишает всего, путь забирает все, что только у меня есть, не важно, только бы дал шанс что-то да изменить.
— Но как я ее верну, Кай? — я знал только один способ, но он был настолько ужасен, что я не верил, что когда-то смогу это сделать.
— Ты знаешь как, — три слова, как выстрел в упор, как тупым кинжалом прямо в сердце, разрывая и калеча все на своем пути.
— Искать-то ее мне там как? — я был дезориентирован и сбит с толку, но в то же время, рвался уже сейчас приступить к выполнению самого важного в своей жизни задания.
— Не переживай, вы и там притянетесь не хуже магнитов, — и тут же я увидел, как Архонт готовится порталом покинуть мой изолятор.
— Постой, — сделал я к нему один шаг.
— Слушаю тебя.
— Могу ли я поговорить с Раваной?
— К счастью, у нее такого же желания не наблюдается, так что нет, — я даже за голову схватился от охватившего отчаяния, еще чуть-чуть и волосы себе повыдергиваю к чертям собачьим.
Полнейшая тотальная безнадега!
— Еще что-то? — опять вернулся равнодушный и безучастный тон.
— Да, Кай, при мне был браслет, могу ли я его взять с собой на Землю. Пожалуйста! Он дорог мне.
Минута молчания, сверлящий взгляд исподлобья и наконец-то желанный для меня ответ:
— Можешь. Готовься, отправишься на рассвете, — кивок и синее марево схлопнулось, унося из камеры моего, некогда, лучшего друга. Что ж, я готов, если есть возможность хоть как-то исправить то, что я натворил, то я это сделаю. И не важно, насколько это будет тяжело. Я справлюсь.
Глава 21
Мы умираем внутри неслышно: без лишнего шума, крика.
Мечты остаются лишь тенью в потоке тяжёлых дней.
Мир вокруг нас остаётся немым, безразличным, безликим.
Где предательство близких убивает всего сильней.
Ellefantine.
Можно ли быть ослепленной счастьем?
Можно.
Можно ли закрывать глаза на очевидные недостатки?