Драконом сапфировым в светлую даль.
Просто верить, что время, однажды излечит,
Поставит заплаты, прогонит печаль.
Я хочу побежать вместе с утренним снегом,
Бежать, чтоб звенела внутри пустота.
С ветрами так долго носиться по свету,
Будто я беспризорница и сирота…
Так долго бродить по бескрайнему югу,
По тропам скользить, выбиваясь из сил.
И спрашивать…спрашивать…спрашивать вьюгу-
А сколько ещё ты таких же убил?
Ellefantine.
Сейчас, оглядываясь назад, уже не так страшно. Именно страшно — и это единственное слово, хоть сколько-нибудь, способное описать мое состояние в первые дни моего пребывания здесь.
На Земле.
Понимание приходит не сразу, а как-то дымкой пробивается в детское, еще не оформившееся сознание, осторожно, неспешно, чтобы сразу не напугать, не раздавить на скорости, не превратить в жалкую отбивную. Так и случилось, но только в первый раз. Потом со мной уже никто не церемонился. Или я уже на подсознании своей сломленной души знала, что, раз ничего хорошего меня не ждет, то и миндальничать не стоит.
В первой жизни меня звали Моисеева Нина. Мы жили на окраине маленького провинциального городка на западе Омской области вместе с мамой и еще тремя ее детьми, я была самой старшей в семье, поэтому, как вы понимаете, легко мне не приходилось: принеси, подай, иди на фиг, не мешай, а еще убери, приготовь, за младшими детьми присмотри и так далее и тому подобное по списку. Моя биологическая мать Людмила была запойной алкоголичкой и наркоманкой. Последнее было не часто, но случалось, так как, наркотики — это дорого, а у нас, порой, и на кусок хлеба не хватало.
Антисанитария, тараканы и, практически, постоянный голод — это были вечные спутники той моей жизни.