Охранник тут же бросил столовые приборы, показал жестом, что наш разговор еще не закончен и скрылся с кухни. А грозный мега-босс обвел глазами свою кухонную собственность и только тогда покинул помещение. Странный мужик.
Но еще больше странности в поведение Ярского добавил наш с ним послеобеденный разговор.
Я, уже зная, что он будет в кабинете, понуро вошла, вместе со своей «любимой» стремянкой и щетками-тряпками в библиотеку, но приступить к уборке не успела, так как Станислав Михайлович жестом указал мне на кресло рядом со своим столом.
Делать нечего, поплелась и села. Мужчина долго молчал, уставившись на меня своими глазами цвета темного шоколада, потом вдруг встал, подошел к окну, заложил руки за спину и только тогда начал говорить:
— Нравится тряпкой махать, Рада? — голос, абсолютно, лишенный эмоций.
— Нет, — честно ответила я.
— Учишься на кого?
— На архитектора, — я не понимала куда он клонит, но послушно выдавала нужную ему информацию.
— Мать заставила сюда податься? — проницательно заметил Ярский.
— Да, сказала, что здесь, в отличии, от других мест нет, ни насильников, ни маньяков, — выдала я и ладонью прихлопнула рот. И куда меня несет?
Станислав Михайлович на мое замечание никак не отреагировал, но продолжил:
— Значит так, ко мне в компанию пойдешь, младшим техником-архитектором. Программами какими владеешь?
— Но…э-э-э…
— Рада, отомри.
— AutoCAD и 3DS Max на уровне уверенного пользователя, остальные в той или иной степени. Но, Станислав Михайлович…
— Вот и здорово, переодевайся, покажу тебе новое рабочее место, — развернулся и двинулся на выход из кабинета.
— Но погодите, — ошарашенно развернулась я к нему, все еще сидя в кресле.
— Зою я предупрежу, — и вышел за дверь.
Ну и что это было?
Глава 33
Вечером, на нашей старенькой и обшарпанной кухне, мы сидели вместе с мамой и молча пили чай. Она с подозрением косилась на меня, а я делала вид, что ничего экстраординарного не произошло. Подумаешь, Ярский предложил работу в своем супер-пупер строительном холдинге.
— Глаз на тебя положил, старый хрыч, — нарушила затянувшееся молчание Зоя.
— Мам, — махнула я рукой в ее сторону.
— Что мам? Думаешь не видела я, как этот козел со шрамами в пол лица смотрит на тебя, — все больше заводилась женщина.
— Я ему в дочери гожусь, — попыталась привести я жалкий аргумент.
— А это сейчас кого-то останавливает? Вон у соседа Ярского жена во внучки тому годится и ничего! Не стесняются!
— Ты мне не доверяешь?
— Я ему не доверяю! Поматросит, заделает тебе байстрюка и оставит у разбитого корыта. Знаю я таких!
Кстати, о птичках. Я плод вот такой побочной любви Зои Винник и богатого, по меркам нашего родного города, человека. Его я никогда не видела, но мать исправно получала от него какие-то алименты в счет моего содержания и в угоду ее держания языка за зубами, чтобы не дай Бог, никто из его настоящей семьи не узнал про «позорное семя».