Ей было стыдно брать трубку. В последнюю их встречу она сильно ему нагрубила, и та фраза неприятным осадком легла в ее груди не желая исчезать. Да, сейчас она на нервах, да, психика сдает свои позиции и да, беспомощность рвет изнутри, но она не должна была срываться на человеке, которого… Которого так ценит.
И вновь эта противная мелодия. Тиша раздраженно рычит, сбрасывая вызов, сует телефон в карман худи и, чуть пошатываясь, идет в сторону заброшенной площадки. Ей нужно подумать.
Макото пообещал поискать что-нибудь по делу и пропал на неделю. Тиша волновалась… На квартиру девушка не поднималась, желая не впутывать остальных в это. Особенно Шигу. Ему, наверное, действительно тяжело сейчас. Особенно после того, как он узнал, что дело об убийстве его друга закрыли так и не найдя виновника.
Скрипучая качеля, чуть покошенная на левую сторону, стала для Тиши личным психологом.
Наверное, это место должно стать ненавистным для нее, ведь тело она нашла именно здесь. Вон на той паутине, за спиной. Но нет. Почему-то площадка стала для нее еще роднее, позволяя погрузиться в полную тишину и отстраненность от мира. После того, как местные прознали о случившемся, настрого запретили своим детям даже мимо ходить. Так что теперь площадка поистине стала заброшенной.
— Кто же мог тебя убить? — Девушка глядела вдаль, на тонкую дорогу меж домами, что вела к шумной трассе. — Зачем? Ты ведь был таким… Спокойным? — Говорила она тихо, себе поднос. — Тогда почему? Ты перешел кому-то дорогу или снова взялся за наркотики? Нет… Эту версию бестолковые полицейские проверили первой. — Тиша не хотела оскорблять детективов, но злые слова сами собой срывались с уст. — А может… Может тот человек действительно знал меня, и ты висел здесь не случайно? Может… Это из-за меня? — Руки впились в цепи качели, до синих вмятин сдавливая кулаки. — Получается я виновата в твоей смерти, Рио… — Глаза блеснули от накатившей к ним влаги. — И почему тогда они убили тебя, а не меня? — Еще один тяжелый вдох и опущенная голова. Пальцы зарылись в пушистые волосы. Она не собирала их в хвост уже пару дней. — Зачем?! Почему?! Я не понимаю, Рио, я…
И снова звук рингтона. Тиша замерла. Стоит ли взять трубку? И что она скажет? Ничего. Нет. Нельзя. Он ведь наверняка злиться, будет кричать, а она не в том состоянии, чтобы это вытерпеть. Только не от него. От человека, которого она… Которого подпустила слишком близко.
Встав со скрипучей качели, фигура поплелась в сторону реки, вновь поглазеть на водную гладь.
Шла девушка в обход не особо желая проходить мимо дома дяди. Страшно представить, что будет, если они прознают об ее прогулах. По телу пробежались мурашки. Перед глазами так и всплыла картина, где красный, от гнева, дядя бьет ее по хрупким ребрам армейскими берцами, а с резаных ран, от ребристой подошвы, капает кровь, пачкая белый пол, который ей же и продеться отмывать, как оклемается.
Вот время перевалило за обед, неспешно шагая к ужину. Токио накрывала ночь. Осень нещадно глотала солнечные часы дня, отдавая предпочтение тьме.
В полумраке города река казалась более глубокой, а отблеск местных фонарей придавал ей особого шарма.
Тиша глядела, как расходятся по воде круги, от упавшего листа. Алого…
Девушка вновь вздохнула чуть наседая на перила, словно примеряясь, сможет ли она их перепрыгнуть, подталкивая себя ногами.
— Ты что удумала?!
Голос, а если быть точнее: крик, раздался откуда-то сбоку, заставляя замереть в холодном ужасе. Здесь не было ни единой души и вот, в самый неподходящий момент…
Она почувствовала, как ее хватают за плечо, оттаскивая от края моста, а после разворачивают, заключая в крепкие объятия, заставляя носом уткнуться в теплую ткань школьного пиджака.
— Ты совсем дура? Что ты собиралась делать?! — Кричали прямо над ухом, с каждым словом все крепче сжимая в объятиях, буквально пытаясь вдавить девушку в себя.
Тиша молчала. Он пришел. Нашел ее в каменных джунглях огромного Токио и теперь стоит, не отпуская, что-то взволнованно расспрашивая, а она и слово вымолвить не может. Ей по-прежнему стыдно и страшно. Вот его наваждение от испуга сойдет, и он будет злиться. Возможно даже ударит ее… Нет. Он — точно нет. Ни за что и никогда. В каком бы состоянии не находился — он не посмеет тронуть ту, которую… Которую назвал своей душой.
— Майки… — Тиша сказала это тихо, куда-то в ключицу блондина.