— Да ладно, у этого двумордого? — Бакуго чуть с сидения не упал, в шоке пялясь на Шото.
— Бли-ин, ну почему именно самый красивый мальчик забит?! — проныла где-то в сторонке Мина.
— Успокойтесь, ребята, — поучительным голосом заговорил Иида. — Вы так кричите, будто злодей напал. Это всего лишь девушка!
«Тодороки и здесь отличился. Завидую я ему!» — пронеслось тем временем в мыслях у старосты.
Тодороки цокнул. Ребята всё не умолкали, обсуждая его и его «девушку», совсем не обращая на него внимания. Он снова открыл чат с Эбигейл, где уже светилось четыре сообщения.
Широ-чан: Чего ты замолчал?
Широ-чан: Шото, что-то не так?
Широ-чан: Ответь мне, я начинаю волноваться.
Широ-чан: Шото, я чем-то тебя обидела?
Рамбутанчик: Прости меня, меня отвлекли. Мы уже почти приехали, я больше не смогу с тобой говорить.
Эбигейл ответила моментально.
Широ-чан: Хорошо, рамбутанчик. Услышимся вечером?
Рамбутанчик: Да, малыш. Пока.
Широ-чан: Пока-пока.
Тодороки отключил телефон и со вздохом откинулся на сидение. Несмотря на свою уникальность, UA оставалась обычной школой. И ребята здесь — самые обыкновенные подростки.
Целый день после атаки на USJ Эбигейл не отходила от экрана телевизора. Одна картинка страшнее другой вертелись там: разрушенный центр по подготовке, раненные герои, испуганные студенты UA. По снимкам было трудно сказать, какого было состояние Шото, но дикторы говорили, что серьёзно пострадал лишь один ученик — Изуку Мидория. Тодороки как-то рассказывал о нём Свон, когда перечислял ребят своего класса, но сейчас она могла и его, и остальных увидеть сама.
Она ждала воскресения, как манну небесную. Даже легла в восемь вечера, чтобы поскорее проснуться на следующий день и увидиться с Тодороки. Но только проворочалась до часа ночи из-за лишних волнений. В итоге Ёсико разбудила её только в одиннадцать с вестью о том, что на улице девушку ждёт Шото. В спешке ополоснувшись и надев заранее приготовленные брюки, маечку, вязанный кардиган не по размеру и шляпку, Эбигейл запрыгнула в кеды и выбежала на лестничный проём. Зонтик она не взяла, так как была достаточно укрыта от солнца, которого, к слову, сегодня не было из-за облаков, заполонивших всё весеннее небо.
— Рамбутанчик! — с криком выбежала из подъезда девушка и бросилась на шею парню, ожидающему её почти у самой двери. Шото словил её чуть ли не в полёте. Не успел он ответить на объятия, как та суетно отстранилась и, по обыкновению завладев его лицом руками, притянула к себе и поцеловала каждый глаз. — Ты как? Всё в порядке? Ты цел? Почему не отвечал на звонки?
— Прости, мой телефон отошёл в мир иной, — Тодороки улыбнулся и всё-таки обнял девушку, словив её съехавшую с белых волос шляпку. — Со мной всё в порядке, правда. Никто, кроме Мидории не пострадал.
— Это так бесчеловечно! Как они могут нападать на детей?! Мне становится так плохо от одной мысли, что с вами могло что-то случиться! — Эбигейл почти плакала. На её обычно светлом лице распространились алые пятна, а глаза были на мокром месте.
— Всё хорошо, Широ-чан, — уверенно сказал Шото, успокаивающе погладив её по голове. — Все живы и относительно здоровы. Давай подбирай сопли и пошли на каток. Где, кстати, твои коньки?
— Упс… — Эбигейл сорвалась с места, забежав обратно в подъезд. Спустя несколько минут она спустилась уже с коньками, вся красная, запыхавшаяся, но всё равно счастливая. — Теперь идём!
Каток сегодня выглядел волшебно в честь фестиваля цветов Хана Мацури. Посвящён он появлению на свет Будды, основателю ведущей религии в Японии. В этот день всё было украшено цветами и бумажными фонариками, люди совершали шествия, будучи разодетые в самые различные яркие наряды. Многие шли на каток, поэтому в это воскресение здесь было особенно людно, и у каждого посетителя была разная степень владения коньками. Лёд заполнили все: от профессионалов до тех, кто пришёл впервые.