— Учебный процесс, — начал он свою проповедь, сложив шалашиком пальцы рук, словно в благоговейном трепете, — подразумевает максимальную концентрацию внимания обучающихся на тех сведениях, которые они могут подчерпнуть… и т. д., и т. п.
Когда я наконец вырвался из аудитории на свободу с головой распухшей от воспитательно-карательных речей Пингвина, институтские коридоры опустели, и только где-то вдали гремели ведрами уборщицы. Я оделся и, понемногу приходя в себя, вышел на улицу. Подморозило, вчерашние лужи поблескивали свежим ледком, но было пасмурно и скоро начал сыпать снежок. Я поймал себя на мысли, что первый раз в жизни, мне удалось застать начало снегопада. На земле была еще осень, чернела пожухлая трава на газонах, а в воздухе была уже зима. С неба, затянутого серыми низкими облаками, бесшумно опускался на город ее летучий десант. На автобусной остановке, под высоким навесом стояли люди, какие-то подростки громко смеялись, пихая друг друга локтями. Я обошел их и тут передо мной возникла Миа, вынырнув откуда-то из толпы. Я остановился, в очередной раз поражаясь ее умению появляться словно из ниоткуда в самых неожиданных местах. Она серьезно посмотрела на меня своими прозрачными зелеными глазами, цвета морской волны на мелководье, потом сказала, опустив на подбородок отворот теплого серого шарфа, закрывавшего от ветра нижнюю часть ее лица:
— Ты действительно не можешь прийти?
— Миа, — изумленно выдохнул я, — ты что ждала меня?
— Ну вот еще, — фыркнула она. Ветер трепал пряди ее светлых волос, выбившихся из-под шапочки. — Я вовсе не тебя жду. Меня Алекс должен забрать, но что-то задерживается. Так что там у тебя случилось?
— Да так, ничего особенного, — сказал я. — Просто уезжаю сегодня из города на выходные.
— О, — протянула она. — Хорошо. И когда ты сможешь?
— В любой другой день на неделе, если ничего не случится.
— Отлично, тогда в понедельник, вечером. Нет, лучше во вторник, в девять, раньше не приходи, меня не будет дома.
— Договорились, — мне показалось, что в потоке машин замаячил красный спортивный автомобиль. — Но ты все-таки проверь на вирусы…
— Вот сам и проверишь, а мне будет некогда, — нетерпеливо перебила меня Миа и замахала рукой. Она тоже заметила автомобиль. — Мы на два дня едем на Белый склон. Ты знаешь, что это?
— Да, — сказал я, улыбнувшись, — модная горнолыжная база для тех, кто может себе это позволить. Я читал о ней в газете, в разделе светской хроники. И даже видел фотографии, цветные.
Она внезапно рассмеялась, Алекс уже подруливал к остановке, под восхищенные возгласы шумных подростков, а потом со словами: «Здорово тебе от Пингвина досталось. Ах ты, бедняжка!» отступила от меня и, повернувшись, направилась к ожидавшему ее эффектному спортивному авто. Дверь распахнулась, она легко скользнула внутрь, за тонированными стеклами ничего не было видно, но мне почему-то показалось, что я ощутил ее взгляд на своем лице. Я не стал больше ждать и пошел в общежитие, надеясь, что еще успею собраться на последнюю маршрутку, которая должна была доставить меня к Йойо.
Наступил вторник и в девять вечера я вновь стоял перед дверью ее квартиры, нажимая на кнопку звонка с чувством легкого дежавю. В этот раз на Миа было милое домашнее платье цвета корицы, из тонкого матового шелка, перехваченное в талии узким пояском. Оно красиво облегало ее фигуру, заканчиваясь значительно выше колен. Волосы свободно рассыпались по плечам и слегка поблескивали.
— Ну ты будешь проходить или нет? — сердито спросила она, после того как мы поздоровались.
— Да, — сказал я, — просто залюбовался.
Она ничего не ответила, но улыбнулась. Я снял куртку, разулся и посмотрев на нетерпеливо переминавшуюся рядом Миа, вежливо спросил:
— Хорошо отдохнула?
— Замечательно, — небрежно отмахнулась она, не сводя с меня пристального взгляда.
— Так, что там… — начал я, но Миа не дала договорить, закрыв мне рот сначала ладонью, а потом своими губами.
— Ну надо же, а я действительно поверил, что дело в программе, — сказал я ей, после того как мы перестали целоваться.