Коробило от собственной фальши. Наконец, он отвалился от нее, как сытый клещ отваливается от человека. Грейнджер тут же занялась приведением себя в порядок. Стоя в душе, она в который раз уже твердила себе, что не должна это делать. Не должна снимать первого попавшегося парня и идти к нему домой или, еще того хуже, тащить его к себе, а потом заниматься с ним сексом, который ее абсолютно не удовлетворял. Она повторяла это себе, но знала, что будет делать это снова. И снова. И снова…
Грейнджер исчезла, не прощаясь и без предупреждения, пока Бут в свою очередь плескался в ванной. Она надеялась, что никогда больше его не увидит. Было слишком противно от самой себя.
========== Эпизод IV «28 октября 2003: День хорька (начало)» ==========
Ночью дождь сменился мокрым снегом. Он падал крупными хлопьями, укутывая город в белые кружева, и казалось, что это плачут снежные ангелы. К утру все горизонтальные поверхности оказались покрыты тонким полупрозрачным покрывалом. В тишине казалось, что воздух звенит от этого нереального снега.
Крепкий кофе, свежая пресса и ментоловая сигарета – утренний ритуал. Вариация – когда Грейнджер делала первую затяжку, а следом за ней первый глоток, стрелки на часах подползали к полудню. Вариация – вместо «Ежедневного пророка» сегодня был «Таймс». Снег все шел и шел и казался тюлевой шторой, как будто весь мир – там, в доме, за окном и белыми занавесками… а Грейнджер - здесь, снаружи, не защищена ничем.
Вчера с ней неожиданно связался Люпин и попросил о встрече. Они договорились на час пополудни в кондитерской на Диагон-аллее. И теперь Грейнджер пыталась просчитать, это МакГонагалл послала его договариваться или он хочет что-то лично для себя? Вариантов было несколько и, в конце концов, она оставила все догадки.
В кондитерской Грейнджер появилась немного раньше, но Люпин уже был там и, увидев ее, приветственно махнул рукой. Грейнджер с удовольствием отметила, что он выбрал столик в самом углу, в тени чего-то раскидистого, с широкими листьями странного бордово-зеленого цвета. Если бы выбор пришлось делать ей самой, то Грейнджер предпочла бы этот же самый столик.
- Здравствуйте, профессор.
- Здравствуй, Гермиона.
Он поднялся, чтобы принять ее теплую тяжелую мантию и помочь девушке сесть. Официантка тут же возникла рядом и подала меню. Пока они выбирали и делали заказ, пока ждали, когда его приготовят и принесут, разговор шел на нейтральные темы. И только потом, когда принесли кофе, коньяк и мороженое для Грейнджер и горячий шоколад и пирожное для Люпина, оборотень перешел к делу.
- Гермиона, я хочу попросить тебя о помощи.
Люпин говорил тихо, внимательно изучая причудливый узор из мелких пузырьков на поверхности своего напитка. Грейнджер вспомнила, как он, не задумываясь, защитил их от дементора в Хогвартс-Экспрессе и потом дал Поттеру шоколад. Давно. В прошлой жизни. Она ответила так же, не повышая голоса:
- Если это будет в моих силах.
Почти минуту Люпин молчал. Ложечка позвякивала о стенки фарфоровой чашки. Грейнджер вяло ковырялась в тающей горке мороженого.
- Ты ведь знаешь, что каждое полнолуние я принимаю Аконитовое зелье, - было видно, что Люпину не по себе, и что слова он подбирал заранее, - Но у меня осталось немного, на один прием. Сам я, к сожалению, не могу приготовить его нужного качества. А профессор Снейп похвально отзывался о твоих успехах в зельеварении, да и у меня была возможность оценить твои способности. Поэтому я хочу спросить тебя, Гермиона, сможешь ли ты сварить его для меня? За соответствующую цену, разумеется.
Он постарался сдержать облегченный выдох, но Грейнджер скорее даже не услышала, а почувствовала его. И еще подумала, что Люпин должен ей сильно доверять, чтобы просить о подобном. За время обучения и работы в аврорате она намного больше узнала о магических существах, и теперь П.У.К.Н.И. казалось ей подростковым идиотизмом, а попытки добиться равных прав для оборотней и великанов – обреченными на провал. Горячечная юношеская пелена спала с глаз, обнажив неприглядность мира.
- Я никогда не варила его, - ответила, наконец, Грейнджер. Аппетит пропал окончательно.
- Я знаю. Я прошу тебя хотя бы попробовать. Ты талантлива, Гермиона, настолько, что можешь добиться успеха в любой области. А там, где тебе не хватит таланта, ты возьмешь свое усердием. Просто ты устала от войны и забыла про свой талант. Попробуй. Если все получится, я буду тебе очень благодарен. Если нет, то ничего страшного. Просто попытаюсь найти кого-нибудь еще.