— Поехали, — натянуто улыбнулся Мэтью, а я, кивнув пошла к своей машине.
Мы подъехали к ресторану, а у меня не выходил из головы Адам. Что было прошлой ночью? Что его так терзало? Что может терзать человека, который может думать лишь о сексе?
Нас усадили за столик, а я, постукивая каблуком, не могла перестать думать и об Алексе, который, кстати, за сегодня ни разу не позвонил.
— Ты вся в мыслях, сестренка, — обвил мою ладонь Мэтью.
— Новая работа, полный кавардак в голове, — выкрутилась я.
— Новый парень? — наседал на меня Мэтью.
— Всё сложно. Очень сложно, — пробормотала я, когда к нам подошёл официант.
Мы заказали ужин, а Мэтью словно хотел что-то сказать, но не мог вымолвить. Сидел как на иголках.
— Мэти, начинай говорить, ты пугаешь меня, — потягивая сок, хихикнула я.
— Я, кажется, влюбился.
Его слова, как гром среди ясного неба. Я откинулась назад на стуле, и ошарашенно посмотрела на него. Чуть соком не поперхнулась.
— Вот так новости.
— Да, я бы хотел тебя познакомить с ней. Я так же, как и ты скрываю её от родителей. Пока не знаю, что будет дальше, — криво улыбнулся мне братец, а я, сощурив глаза, ехидно ухмыльнулась.
— Я никого не скрываю, — дернула я плечами.
— Твой отец уже всё знает. Мистер Барнс уже всё вытрепал отцу и об Алексе, и об ужине. Все. Ты ведь понимаешь, что этот Алекс странный? Столько отношений, столько женщин, почему ты думаешь, что он тот самый? — протараторил брат, а я нахмурила брови.
— О чем ты?
— Дюжина женщин прошла через их дом. Была одна, но он так и не решился позвать её замуж, а ещё он очень мутный тип. Мне он не нравится, — помотал головой Мэтью, а я хотела лишь закричать, что это не его дело с кем я и что.
— Поэтому, я до сих пор не знакомлю его с родителями, — неуверенно говорила я, а Мэтью глухо усмехнулся.
— Ты не поэтому не знакомишь, а потому что ты знаешь, что мать его сразу возьмёт в оборот, — расхохотался Мэтью, а я, понимая его слова, рассмеялась тоже.
Моя мама — Марта Петерсон, была жуткой прилипалой. Она хотела всегда всё контролировать. Излишняя любовь к мужу и детям, делало её невыносимой. Она всегда была такой, сколько себя помню. И я была рада, что не унаследовала этой черты характера.
Под конец вечера напряжение спало, а обещание Мэтью, что он познакомит меня со своей таинственной незнакомкой, всё больше имело вес.
Когда мы выходили из ресторана, я почувствовала на себе взгляд. Осмотревшись по сторонам никого, не увидела. Стряхнув с себя это чувство, я попрощалась с Мэтью и пошла к своей машине.
— Мисс? — окликнула меня женщина, примерного возраста моей матери. Её поддетые черные волосы сединой, были собраны в хвост. Вид был простой. Не попрошайка или ещё хуже…
— Что? — посмотрела я на женщину с голубыми глазами, которые были наполнены слезами.
— Девочка моя, ты Ева? Ева Петерсон? — прозвучал дрожащий голос женщины, а я, нахмурив брови, посмотрела на неё.
— Д-д-а, а вы кто? — спросила я, а телефон в моей сумке начал звенеть. Я аж подпрыгнула от страха. Пошарив в сумке, я достала телефон. «Мама».
— Извините… — я подняла голову, но передо мной уже никого не было. — Мисс? — оглядывалась я по сторонам, но никого, кто был бы похож на ту женщину.
— Мам? — ответила я на звонок.
Глава 11. Сговорились что ли?
Ева
— Мам? — ответила я на звонок, а голос был тише шепота.
— Девочка моя, что случилось? — встревоженно спросила мама.
— Я… я не знаю. Я сейчас видела женщину… Мне показалась она странной, — пробормотала я, озираясь по сторонам.
— Какую женщину ты видела? — практически прокричала мама в трубку.
— Я… я не знаю.
— Что она сказала?
— Спросила, я ли Ева Петерсон и всё. Потом ты позвонила и она исчезла… Как будто я видела призрака… — пробормотала я, упираясь ладонью в крышу машины.
— Обычный прохожий, ты всё приняла слишком близко к сердцу, — хихикнула мама в трубку.
— Мама?