По центру комнаты стоял темно-коричневый стол, из-за долгого и скорее всего частого использования его поверхность превратилась в глянцевую: она темным зеркалом отражала потолок с его "окошечками", создавая ощущение звёздного неба.
К дальней стене была приставлена кроватка, вроде детской, с высокими бортиками, ее содержимое скрывалось от чужих глаз очередным цветным покрывалом.
Незнакомец прошествовал мимо меня, ненадолго остановился у кроватки, заглянув в нее, после чего обернулся и рукой указал на стол. Очевидно, мне предлагали устроиться за ним, что я и сделала. Минутное ожидание, и мне подали чашку с непонятным блюдом и еще одну чашку с зеленой жидкостью. Откуда их достали, я не заметила, видимо, где-то прятался «подпольный» холодильник.
Предоставленная пища пахла приятно. Терзавший меня голод самостоятельно затолкал страхи и гордость подальше в угол самопознания, подтолкнув к тому, чтобы я, не задумываясь о свойствах пищи и возможного наличия ядов, съела и выпила предложенное.
Все то время, что я предавалась чревоугодию, поедая пресную, но сытную пищу, мужчина сидел напротив меня. Он, сложив аккуратно крылья (и как так смог?), смотрел на меня в упор, смотрел изучающе, как на букашку под микроскопом. Но не как безумный ученый — с желанием поскорее расчленить, засушить, прибулавить к бархатной ткани коробки для хранения редких насекомых. Он взирал на меня словно мудрый философ: со стремлением скорее разгадать найденную им головоломку, старинную и непостижимую, чтобы перейти к следующей.
Когда сканирующий взгляд стал меня напрягать, и я уже запланировала обозначить назревший вопрос о дальнейшей судьбе, рядом с нами раздался необычный звук, что был схож с мягким кошачьим шипением, иногда срывающимся в жалобное кошачье же мяуканье.
Я резко подскочила с места и начала настороженно озираться в поисках диковинного животного, что проживало в пещере. Как ни странно, но таковой не нашелся, зато вставший следом незнакомец уверенно подошел к кроватке и достал из нее … ну, наверное, собственного ребенка, судя по ручкам и ножкам того же кофейного оттенка как у него, торчащим из-под нелепого одеяния, а также по черным кожистым крылышкам, свисавшим вдоль тела малыша.
В немом изумлении я наблюдала, как «ДЕМОН» (не побоюсь этого слова), воркуя и легко покачивая, успокаивал мяукающее создание.
Отношения с противоположным полом у меня по жизни носили крайне временный и не затяжной характер, их (мужчин) и было-то у меня не так и много. Первый сексуальный опыт настолько не впечатлил, насколько только можно; да и последующий опыт можно описать в одном предложении, не употребляя эпитеты, вроде «страстный», «увлекательный», «зажигательный», да и иные, горячо любимые и часто используемые авторами любовных романов.
Поэтому не удивительно, что к настоящему времени я не встретила стОящего человека и не обзавелась семьей и потомством. Нет, как любая, думаю, женщина, я, конечно, имела представление о детях и правилах заботы о них, но самой мне этим правилам следовать никогда не приходилось.
Сейчас же я замерла каменным изваянием и следила за движениями крылатого взрослого. Сознание зацепилось за раскачивающиеся крылышки детеныша, а в голову пролезла идиотская мысль — интересно, а как они учат своих отпрысков летать? Сталкивают их со скалы, как земные птицы птенцов? Измученный мозг, загруженный новыми впечатлениями под завязку, отказывался пропускать прочие идеи, а разогревшееся воображение подкидывало своеобразные картинки на заданную тему.
В ту секунду, когда я, как наяву, представила момент полета маленького демонёнка над пропастью, дно которой было похоже на спину дикобраза, папа этого самого малыша произнес какую-то фразу, громко и отрывисто, и эта фраза, если исходить из направления его взора, предназначалась мне.
— Я не понимаю, — мой ответ был очевидным. Я действительно ничего не понимала, речь иномирца была звучной и включала в себя немало шипящих, будто слушаешь разборки котов в майский брачный период.
Ответные нотки раздражения в глазах оппонента не вызывали сомнений в их трактовке.
— Я. Не. Понимаю! — вновь настойчиво повторила, акцентировав на каждом слове, а для усиления эффекта развела в сторону руки, показывая, что возникшая ситуация является безвыходной.