— …И таких изображений должно быть три, — закончил я рассказ. — Они образуют вписанный в крепость треугольник, так называемый «щит силы». Ну, по верованиям древних, конечно.
— Это хорошо, — почему-то обрадовался Горииванов, — а на каком расстоянии действует щит?
— Да вы что, товарищ майор, это же мифы. Средневековые суеверия!
— Ну да, ― сказал майор. — И согласно суевериям, какое расстояние?
— Не знаю я. Помню, что по углам треугольника существуют какие-то петли, вдоль которых можно идти целый день без опаски.
— Тогда идем по петлям, — Мальцев решительно поправил ремень. — Объявлена тревога по периметру Лахта — Пискаревка — Шафировская дорога от северного берега Невы. Все туда коротким путем через недостроенный тоннель метро. Ты, Саблин, тоже пойдешь с нами.
Мне это ни о чем не говорило. Хоть к метро, хоть к автобусу, лишь бы наверх попасть. За часы, проведенные под землей, стало казаться, что я здесь родился, вырос, состарился и умер. Только вот организм этого еще не знает, поэтому рефлекторно шевелит конечностями.
— Вы, ребята, уж не испортите все, очень прошу, — гудел Мальцев, затягивая поясной ремень ефрейтору. — Тут километр всего. Потихоньку. Помаленьку. Без приказа никуда не суйтесь, ладно? — Зажатый ремнем Лиходей ответил дебильным смехом, а я кивнул и стал в колонну за огнеметчиками.
Колодец, оказавшийся первым препятствием на пути, был выложен старым, царским еще кирпичом. Он имел вид груши — узкое горло вверху и широкое днище с твердым покрытием. На удивление быстро отбили у этого твердого покрытия здоровенный кусок. Под ним была сетка.
Я брезгливо поморщился. Городское дерьмо когда-то текло сюда и на сетке окаменело то, что не протекло сквозь ячейки. Думать же о том, что проскочило и теперь ждет нас внизу, вообще не хотелось.
Перед спуском натянули противогазы. Правда, и без того плохая видимость в противогазе стала вообще никакой. Однако Горииванов видел в темноте будто кот. Другого объяснения, что он отыскал в липкой темноте столь малое отверстие, я так и не подобрал. Нормальный человек не нашел бы и с фонарем.
К лазу мы подтянулись, как слепцы, держа за плечо впереди идущего, и постепенно растворялись в черной пасти.
Гориивановцы, ефрейтор, Саблин, Волхов, — считал Мальцев прибывавшие головы и последним помог залезть «гопнику» в подъемно-спусковую клеть, как у шахтеров. Тронулись. Да, не доводилось мне кататься на лифте в преисподней.
Мальцев и Костя затеяли спор, а остальные принялись чистить оружие. Были необычны их револьверы: толстая ручка в изоленте, перевитое блестящей спиралью дуло и двухзарядный барабан.
— Товарищ старший лейтенант, у вас соли не найдется? — спросил Костя. Невзирая на металлические стерженьки, добавленные в голос для монолитности, его баритон вполне заметно дрогнул.
Сразу же отреагировал Горииванов:
— Что там у вас?
Мальцев ворохнулся в глубине и ответил, словно его душили:
— Костя, б..ь, батарею сжег.