Когда она проснулась, солнце уже скрылось за деревьями. Забор кончился, поезд ехал между пустынных полей. Вдруг впереди показались маленькие домики. «Наверное, какая-то деревня!» — обрадовалась Ниа. Но радость быстро исчезла: сады вокруг домов поросли высокой, годами некошеной травой, двери и окна были распахнуты, словно кто-то в спешке убегал из них. Кое-где валялись вещи: одежда, книги, игрушки.
Потом Ниа увидела старую, полуразрушенную платформу, за которой виднелись улицы и дома, но ни одного человека, ни даже животного. Только пыль. Всё покрывал толстый слой серой пыли. Ниа приподнялась, пытаясь прочесть название платформы, но вывеска была сорвана.
Поезд проехал станцию, и скоро за окном снова показался обычный зелёный июльский лес. Ниа даже подумала, что ей приснился дурной сон или они уже выехали из Лабрии. Хотя паспортного контроля ещё не было, тогда ведь её бы, наверное, разбудили.
Вспомнив о своём попутчике, девушка заметила, что он проснулся и смотрит на неё.
— Здравствуйте, — нерешительно произнесла по-албалийски девушка.
— Здравствуйте, — ответил он с акцентом.
Тут в дверь постучались, и на пороге купе появилась проводница.
— Господин Залюбер, скоро мы пересечём границу Лабрии, приготовьте свои документы, — сказала она вежливо. — И вы тоже, пожалуйста, — добавила женщина, посмотрев на Ниа.
— Наверное, вы известный человек, — робко предположила Ниа. — Даже проводники знают ваше имя.
— Совсем нет, — покачал головой мужчина, — просто я часто езжу на этом поезде.
— Понятно… — протянула она. — А я не очень часто. В смысле в другую страну не очень часто. На самом деле, это первый раз.
— Тогда поздравляю.
— Спасибо, — Ниа пыталась найти в этом повод для радости.
— Как вас зовут?
— Ниа, — ответила она, глядя в сторону.
— Приятно познакомиться, — спокойно сказал мужчина.
— Чтобы тебе разрешили пересечь границу, нужен заграничный паспорт, да? — Ниа вернулась к мысли, которая занимала её сейчас больше всего.
— Обычно да. А что? У вас проблемы с паспортом?
«Проблемы, и ещё какие! У меня его просто нет!» — подумала про себя девушка.
— Человек, который отправил меня в… командировку, сказал, что достаточно будет этого, — она показала свой пропуск.
— А что это?
Ответить Ниа не успела, потому что поезд остановился. Послышались голоса. Потом в дверь снова постучали.
— Да, — сказал господин Залюбер.
Вошли два человека в форме пограничников. Ниа вспомнила про Бэно. На паспорт господина Залюбера они даже не взглянули, видимо он действительно часто здесь проезжал. Ниа протянула свой пропуск, и жалобно посмотрела на мужчин. Конечно, ей совсем не хотелось уезжать из Лабрии, но вернуться, так и не побывав в Университете языков, было бы стыдно.
Она хотела произнести этикетное приветствие, но в мозгу билась только одна мысль: «Сейчас меня высадят, сейчас высадят!»
Мужчина, державший пропуск, вернул документ, быстро проверил прибором содержимое сумок и вышел из купе.
— А вы боялись, — улыбнулся господин Залюбер.
Ниа стало стыдно, но не за страх, а за то, что она недостаточно доверяла профессору Весперу.
— Больше не буду, — смущённо сказала она.
— А что это за документ, который вы показали?
— Это пропуск в Университет языков. Вы слышали о таком университете?
— Много раз проезжал, но ни разу там не был. Вы преподаватель?
Ниа кивнула:
— Вчера получила диплом. Буду преподавать лабрийский язык, правда, ещё не знаю кому.
— Значит, вы из Лабрии? Я удивился, откуда вы появились.
— Когда я вошла, вы спали, — объяснила девушка.
— Работа сильно выматывает, — на усталом лице появилась мятая улыбка.
— А кем вы работаете?
И тут поезд тронулся. Забыв о своём вопросе, Ниа подумала о том, что впервые в жизни покидает родину, что пройдёт, наверное, несколько лет, прежде чем она сможет вернуться. Она прислонилась щекой к окну и смотрела на последнюю лабрийскую станцию, пока та не скрылась из глаз. Ниа сразу показалась себе очень маленькой и одинокой, теперь она чувствовала себя неуютно даже в этом уютном купе.
Господин Залюбер молча наблюдал за ней.
— Простите, — сказала Ниа, справившись с собой, — я задала вопрос, но не слушаю ответ.
— Есть одна болезнь, — вместо ответа произнёс её собеседник. — Она появилась около ста лет назад, после Четвёртой войны. Болезнь смертельна. Каждый, заболевший ею, умирает. Возможно, когда-нибудь мы сумеем найти лекарство. Пока же всё, что мы можем, это только облегчить боль и немного продлить жизнь.
Ниа опустила голову. Недавние чувства: волнение, страх, одиночество — показались ей смешными и пустыми.