Богатырь не сдвинулся, со страхом и непониманием наблюдая, как по лицу девушки ползут вены золотые да переливчатые. Над нею витало опасное что-то, серебряное, словно молнии.
- Ветровым духом пахнет! Пляской Ирия… - протянула Ядвига, обведя носом вокруг, - Сильное колдовство.
- Бабусь, ты чего это? Что за Ирий, колдун снова? У нас ещё Роголеб в подвешенном состоянии. - Ваня распахнул глаза и протянул руку, в желании встряхнуть девушку.
Яга изловчилась и ему прилетело деревянной, холодной от мороза ложкой. Финист не улыбался, хотя боль Муромца могла его потешить.
- Не тронь, окаянный! Себя погубишь и её не спасёшь. Ирий - не колдун, а место. Там птицы дивные живут, и сады яркие. Животные, сказывают, говорить могли. И падших воинов, и умерших своей смертью там теперь место.
Иван задрожал, да не от холода. Отца вспомнил, в Царстве Мёртвых. Подумалось ему, что вернуться следует.
- Это туда из Царства Жмуриков попадают? - Ядвига кивнула, задумавшись. - Вальхалла местного разлива, тоже мне. А как оттуда назад?! Назад надо ей!
Кощей вдруг голос подал, рассматривая узоры необычные.
- Ирий никого не отпускает. Пропало всё, сгорит она, до утра сгорит, ежели сама не вырвется.
Алия лежала, раскинувшись на снегу, как безжизненная, пугая собравшихся.
Дышать было очень сложно, словно что на грудь давило, была она под деревом красивым, яблоневым, во цвету. Аромат сладкий голову кружил, хотелось прилечь здесь, но как будто забыла она что-то.
- Φεύδρος και Αργύρη. - пропела красивая птице-дева, в ярком убранстве из жемчугов.
- О чём поёшь мне, птица ласковая? Не понимаю я тебя… - Алька старалась вспомнить знакомое звучание, но тщетно, - Где это я? Где лес Северный?
- Βρείτε τους. Το ασημί και το φωτεινό θα βοηθήσουν. - заливалась песней диковинная девица, и Алия невольно вспомнила, что головой на птичьем теле обладали только Алконост, Сирин да чайки-Сирены греческие.
Девушка закрыла глаза и дёрнула себя за косичку. Всегда работало, позволяло на мысль наткнуться.
- Мне домой нужно, прости. Не могу слушать песню твою красивую.
Птица сидевшая на ветке, встрепенулась, да закружила над ней. Она не причиняла вреда, только отгоняла яблоневый дух подальше, за спиной ярко сияло солнце.
- Έλα πίσω στο σώμα σου Έλενα σοφή! - пронзительно закричала предвестница не то беды, не то радости, - Έλα πίσω στο σώμα σου Έλενα σοφή! - повторила, и клюнула прямо в макушку, легонько.
Свет прожилок на щеках иссяк, Финист наблюдал с ужасом, сжимая кулаки. Ядвига с болью отвернулась, потянула следом Кощея. Иван вырвался, сгребая рядом снег. Верхняя оболочка тоже расплывалась в ночи. ***Алия резко потянулась наверх и села, сжимая голову.
- Φεύδρος και Αργύρη… Βρείτε τους. Το ασημί και το φωτεινό θα βοηθήσουν! - несколько раз прокричала, затем повторила, запоминая.
Губы едва шевелились, замёрзшие. Она открыла глаза, и обнаружила, что сидит в снегу и ног не чувствует.
- Вань, где мои ноги? Я их не чувствую!!! - взвыла, чуть протяжно, когда друг на шею кинулся, чуть в снег возвращая.
- Ты меня напугала, дурочка! Чё случилось? Валяешься в снегу, королевна, блин…
Эти объятия она ещё выдержала, а затем глаза прикрыла, растирая ногу. Что-то прошипела, но не сказала.
- Отогреть тебя надо, девица. - низко, но уже спокойно сказал Сокол, - Заболеешь ещё.
Иван злобно посмотрел на богатыря, и уже хотел ответить, но Финист поднял Алию, лёгкую, как пух одуванчиков, и пошёл быстрее в сторону костра.
- Эй, Ясный Тетерев, ты даже не думай! Отогревальщик… И без тебя управимся. - младший Муромец нагнал его, и пригрозил грубо.
Алия, подсобравшись, молчала не реагируя что её несут куда-то, что аромат уже не яблоневый, а пшеничный рядом, да сугробы белые. Почувствовала лишь под собой брёвенчатую опору, шершавую и на плечи легло что-то тёплое.
- Спасибо. - стащила с себя Финистов тулуп и обратно протянула, - Ваня, принесёшь сумку?