— Чего ты такой зажатый, — недовольно протянула девушка, придавая своему голосу неестественную сексуальность, слишком откровенную и даже развратную. Хотя школьница и не видела её лица, но в голове отчётливо вырисовалось глупое выражение с напущено высокомерным взглядом и надутыми губками. — Мне больше нравилось, как когда ты меня грубо кидал на кровать и по несколько часов…
— Заткнись, — резко перебил юноша. Он практически сразу заметил высунувшуюся моську младшей сестры и теперь угрюмо смотрел в её сторону.
Незнакомка проследила за его взглядом и тоже посмотрела в сторону Эрики. И на её насыщенно-розовых губах тут же заиграла ехидная улыбка. На лице так и читалось: «о боже, что это?». Конечно, барышень её склада ума безмерно веселит вид низкорослой девчушки, одетой в простенькую пижаму с цыплятами для детей возраста эдак двенадцати лет. Что может быть смешнее? И, естественно, она в голос засмеялась, выдавая всё больше противных высоких ноток. Смех её теперь граничил с истерическим, как в припадке.
«Может, неотложку вызвать?» — мысленно задала сама себе вопрос Эрика, разглядывая лицо девушки. Её лик оказался вполне предсказуемым, примерно таким, каким девочка его и представляла: расписная красавица, что словно сошла с обложки глянцевого журнала, но без единого проблеска хоть извилины во взгляде. Хотя нет, может, у неё извилины и присутствуют, но явно не сейчас. Судя по то и дело уходящему куда-то вбок взгляду, не сложно было догадаться, в каком она состоянии. Благо, расстояние приличное, и школьница банально не может унюхать того перегара, каким наслаждается её брат без явного энтузиазма.
Но при всей её развратности штукатурки на лице к удивлению оказалось мало: всего лишь подведены глаза, подкрашены брови и губы. Конечно, за состояние кожи девочка ручаться не может, возможно, она просто не видит с такого расстояния, но кажется, у девушки и без всяких тональных основ – всё в порядке. Да и вообще, она куда симпатичнее самой Эрики. У неё: большие голубые глаза в окантовке пушистых чёрных ресниц; ровный нос без единого изъяна в идеальной форме; губы в форме бантика, в меру пухлые, но не излишне. Что уж говорить про шикарные волосы длиной практически до талии. Ровные и блестящие, совсем не путающиеся между собой.
Всё бы ничего, однако, юноша даже не пытается стряхнуть её руки со своих плеч. Будто это что-то обыденное и вполне нормальное. Стоит со своей постной миной, по которой невозможно угадать его настроение, и сверлит сестру каким-то странным, тяжёлым взглядом. Размышляет, как решить новообразовавшуюся проблему?
А гостья даже и не думала смущаться, продолжая всё так же похабно прижиматься к Рану, от чего его сестра непроизвольно сжала свои маленькие кулаки, наблюдая за ними. Теперь дороги назад нет: будет слишком глупо со стороны выглядеть, если она просто вернётся в свою комнату, закрывшись изнутри. Или же нет? Может, это единственный сейчас достойный вариант — исчезнуть из их поля зрения? Но как же неприятно. Теперь в груди саднило совсем другое чувство, оно свербело, терзала оголенную плоть только что зародившегося чувства влюблённости.
— Зайди обратно в свою комнату, — кинул небрежно парень, продолжая вдавливать в стену сестру своим взглядом. Нет, в его глазах не присутствовала ненависть или ярость, но и положительного там тоже ничего не было. Он явно не раскаивался. Не сожалел, что сестра его застала в подобной компании и за явными прелюдиями. Просто хотел, чтобы она поскорее скрылась из виду. Позволила хоть на какой-то короткий промежуток времени забыть о её постоянном присутствии в его квартире.
Растерянно моргнув, девочка ощутила, словно внутри у неё что-то попросту разорвалось. Такое маленькое, ёмкое предложение, не несущее в себе никакого скрытого смысла, не хотело перевариваться в её голове. Это казалось чертовски сложно, а главное – больно.
Незнакомка, подавшись ещё больше вперед, прикоснулась губами к шее юноши. Медленно прокладывая дорожку из поцелуев к подбородку, неторопливо ласкала языком каждый попавший в районе её рта сантиметр кожи. Руками она гладила спину и грудь парня, а тот в свою очередь даже не пытался ей противиться. Словно и сам наслаждался процессом.
Не выдержав зрелища, Эрика метнулась обратно в свою комнату, негромко захлопнув за собой дверь. Её трясло. Ощутимо трясло, а из глаз так и норовили брызнуть слёзы. Зачем она вообще ему доверилась? Он же весь из себя отрицательный герой, и сейчас себя повел как раз в подобающей ему манере. Что за наивность полагать, что он может хоть что-то светлое испытывать по отношению к ней? Глупая. Крайне глупая.
Упав ничком на кровать, девочка беззвучно зарыдала, глотая все свои рвущиеся наружу всхлипы. Такое уже происходило. Она уже плакала из-за него, точно так же, тихо, в подушку. Стыдясь собственных эмоций.