Задолго до этого, еще осенью, Ника приходила к Ламаре Николаевне, просто так, ей нужно было кому-либо высказаться, ведь кто, как не она, знала каково справиться со стойким характером своего сына. Они сидели на кухне и пили чай, девушка всегда приходила к ним в дом с чем-то вкусненьким, в городе у Ники не принято было ходить по гостям с пустыми руками. Но в этот раз они не притронулись к небольшому тортику, с какой-то невероятной грустью пили чай, обстановка на кухне соответствовала беседе, вместо яркого света, горела небольшая настольная лампа, хмурые тени от которой, разбрасывались по стенам комнаты, образуя каких-то странных чудишь и гримасы – это было предвестие, но сейчас они не знали, к чему это. Тишину нарушало тихое, но нервное постукивание ног об пол, Ника очень нервничала, пыталась перевести своё внимание на что либо. Девушка заметила еще давно, Ламара Николаевна не похожа на женщин из её города, она не стала закапывать свою красоту в глубь в силу возраста. Ведь женщина красива в любой поре и скрывать это – просто преступление. Она была всегда прибрана, строгие наряды, высокие каблуки, которые даже Ника боялась носить, чтобы не поломать себе ноги. Свежий маникюр, каждую неделю новый, он выглядел, словно только что сделанный. За собой надо ухаживать, её лицо, руки, улыбка, она была словно яркий лучик света с неописуемой энергией. Её улыбка голливудской звезды просто заставляла улыбаться и снимала всю угрюмость и усталость. Ника не так тщательно следила за своим образом, на этот раз она пришла в гости в черных брюках и белом с крупной вязкой свитере, плечи покрывал черный кожаный плащ, без пуговиц, что завязывался по типу халата. Из всего образа выбивались лишь резиновые сапоги, погода была дождливая, она и не позволила одеть любимую Никину платформу, которая большую часть осени, просто пылилась в старом шкафу в коммуналке. Волосы были распущены и мокроваты, прическу не спас даже широкий капюшон на плаще. Макияж был повседневный, Ника особо не заморачивалась над ним – глаза, подведенные черным карандашом, слегка небрежно нанесенная тушь отпечаталась под глазами, вид заспанной панды ей был обеспечен, но даже тогда – она была прекрасна, никто не мог догадаться, что многие вещи из гардероба Ники – это вещи из секонд-хенда, она знала как выглядеть дорого при обычной зарплате среднестатистического архивного работника ведомства. Посмотрев на Ламару Николаевну, Ника поняла – до неё ей далеко, ведь статность и аристократизм можно выдрессировать, но вот тем, кому они даны от природы и ненужно притворяться, очень повезло, таким человеком была Ламара Николаевна, когда бы Ника не зашла, она была всегда при параде, как будь-то собиралась в театр. И даже сейчас, она была в светло-сером длинном платье, дополненным тёмно-коричневыми туфлями на каблуках и красивым, набором из янтарного браслета и сережек-подвесок. Белые, воздушные кудри, еле доставали до плеч, величавая женщина, взяв в руки чашку, начала разговор:
-Ника, ну ты ведь понимаешь, ему нельзя указывать – он всё сделает на зло, он даже балетом начал заниматься, потому что я запрещала. Ах, упрямец!, -прищурилась женщина, вспоминая, с каким трудом она пыталась отговорить Нику от этого пустого занятия.
-Я понимаю - он упертый, но он не идёт на уступки.
-А ты сделай так, чтоб пошёл, ты же – женщина, должна быть умнее.
- На счет этого, а вот если бы Коля не стал танцовщиком, кем бы он был по вашим задумкам?
- Ну в моих планах, ему светило вполне обеспеченное будущее в юриспруденции.