— Ты что, с ума сошел?! — привстав на цыпочки, прошипела Лиза — так, чтобы «покупатели» не услышали. — Ты понимаешь, что это статья?!
— Причём здесь я? Это просто мой знакомый, мы каждые две недели так собираемся, только сегодня он раньше пришёл.
— Да это всё равно… — Лиза уже хотела было напомнить другу про регулярные облавы милиции на таких вот любителей иностранщины, как вдруг её цепкий взгляд споткнулся о… — Ты?!
Пчёлкин сидел прямо на столе, как ни в чём не бывало пересчитывая толстую пачку купюр и дымя сигаретой, зажатой в зубах. На громкий возглас он отреагировал, и в тот же миг всё спокойствие с его лица словно сдуло ветром — на смену ему пришли раздражение и… растерянность?
— А ты что здесь делаешь? — спрыгнув со столешницы, Пчёла схватил Лизу за локоть и отволок в угол, не обращая внимания на удивленного Юру. Черкасова дёрнула рукой, и хватка сразу же ослабла.
— Хотелось бы спросить то же самое у тебя, потому как я просто пришла к другу.
— В общагу вечером?
— А это уже не твоё дело. Ты что, серьёзно занимаешься… этим?
— Только не надо делать такие глаза, словно я здесь детей убиваю, — Черкасова поёжилась от такого чёрного юмора, а Пчёлкин продолжил: — Каждый зарабатывает так, как умеет. И не надо сейчас читать мне мораль.
Девушка промолчала. Отчаянно захотелось уйти и вообще никогда больше не возвращаться в эти стены, в которых те, кому ещё и двадцати не было, совершали уголовное преступление.
— Парни, атас! — Витя и Лиза перестали буравить друг друга тяжёлыми взглядами лишь тогда, когда в комнату буквально влетел, задыхаясь от бега, длинный парень с растрёпанными вихрами. — Милиция с облавой, фарцовщиков ищут.
И начался ураган. В буквальном смысле — пакеты начали летать, оставляемые теми, кто еще мгновения назад подсчитывал их стоимость, а сами потенциальные «покупатели» один за другим ринулись к двери. Времени было в обрез. Пчёла кинулся к товару и покидал его в объёмную чёрную спортивную сумку буквально в пару мгновений — Черкасова не успела и опомниться.
— Как выйти отсюда? — рявкнул он Юрию, и тот, растерявшись, взглянул на Лизу. И она всё поняла.
— Пойдём, — голос её вдруг наполнился совершенно нетипичными нотками металла и холодности. Правду говорили — всё происходит впервые. Вот сейчас, к примеру, она впервые будет покрывать фарцовщика.
— Куда?
Девушка не ответила — молча схватив Пчёлкина за рукав кожаной куртки, она буквально выкинула его в коридор. И откуда только сила-то взялась?
— Здесь есть пожарная лестница.
Оглядевшись по сторонам, Черкасова мысленно поаплодировала охотникам до импорта — ни одного студента в коридоре не наблюдалось. Лиза взяла Пчёлу за руку и поволокла его к спасительной лестнице. Им повезло, и замка на двери не оказалось — отчего-то девушке подумалось, будто его спилили специально, на случай таких вот «неожиданностей».
— Давай, вперёд, — Черкасова толкнула Пчёлкина, и тот, не говоря ни слова, начал спускаться, предварительно перекинув лямку сумки через плечо. Лиза же замешкалась — в конце концов, у неё был выбор — она могла остаться, пользуясь пропуском, и промыть Юре мозг, но, с другой стороны, лучше ей было тоже смыться от греха подальше. Последнее перевесило, и девушка схватилась за холодные перила.
— Осторожно, тут лужа, — Пчёлкин ждал её внизу и вовремя схватил за талию, спасши от участи промочить босоножки. Лиза позволила парню опустить её на асфальт, и лишь тогда с силой оттолкнула его от себя. Ярости её не было предела, и, несмотря на темноту — улица освещалась одним лишь фонарём — казалось, что её злоба была очевидной.
— Так вот, чем таким ты промышляешь. Совсем с ума сошёл? Тебя же посадят однажды!
— Не ори только, — спасшийся, Пчёлкин был сейчас спокойнее воды в тихом ручейке. — Хочешь жить — умей вертеться, классный принцип.