— Ну, ты уж реши что-нибудь, — попытки придать голосу твердость и привычное безразличие потерпели полное фиаско. Исподлобья смотрел он на девушку, которая трясущимися руками закидывала в ненавистную сумку последние вещи. Подойди к ней. Отбери проклятый баул. Насильно отними, в конце концов… Пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от назойливых мыслей и вновь заняться изучением обоев.
Она уже потянула собачку, застёгивая молнию, когда подняла голову и взглянула на него. Он так и стоял, по-прежнему глядя в невидимую точку на стене. Только вот лицо его напоминало маску — как-то неестественно он выглядел, очень уж чуждо. Внезапно злость взяла верх. Неужели он не видел, что она хотела остаться?! Что она давно уже готова послать к чёрту всё и всех, лишь бы с ним быть? Что ей одного надо — чтобы он ей сказал, что не отпустит. Не отпустит, несмотря на её нервы и страхи, просто возьмёт, и напомнит ей о том, что она его. Ведь совсем недавно он резко пресёк её попытку расселиться, а сейчас что? Почему сейчас-то он делал вид, что это происходило не с ним?
Лизавета перехватила сумку и подошла к Пчёлкину. Тот словно и не слышал даже её шагов, не видел движений.
— Да что с тобой?!
Он отвлекся от изучения стены и медленно повернул голову в её сторону, стараясь придать взгляду как можно большую ясность.
— Что?
Губа предательски дрогнула, и девушка на мгновение отвернулась, стараясь не расплакаться. Какая-то непонятная обида вперемешку со злостью на его деланную чёрствость заставляли передёрнуться.
— А то. Тебе совсем наплевать на то, что я уйду сейчас? Всё, я больше уже от тебя не завишу? По барабану всё стало?
— Веришь, нет, — Витя опёрся спиной о стену, отойдя от дверного косяка, и посмотрел на девушку сверху вниз, — я просто устал. Я прекрасно понимаю, что ты далеко не в безопасности со мной. У тебя поклонников куча, есть и подостойнее меня. Вон, тот же банковский служащий с третьего курса…
Она беспомощно открыла рот, схватив воздух, и на несколько секунд закрыла глаза ладонью. Только не это…
— Ну вот почему ты такой? Почему просто не можешь меня отговорить и остановить? Да, мне страшно, чёрт возьми, но тебе проще пустить все на самотёк, что ли? Да я готова, понимаешь, готова постоянно быть в опасности, лишь бы с тобой. А тебе словно совершенно плевать хотелось.
— Ты прекрасно знаешь, что это не так. И я не могу постоянно держать тебя у ноги. Насильно.
Странное что-то происходило. С ними обоими. И оба это понимали. Лиза убедилась в этом, когда уронила сумку на пол и устало прижалась лбом к его плечу. И когда не почувствовала ответной реакции. Не сразу она поняла, как тяжело ему давалась эта стойкость.
— Иди. Иди, иначе поздно будет.
Его губы коснулись её виска, но руки так и остались в карманах джинсов. Странная горячая волна захватила девушку, и та только сильнее прижалась к Пчёлкину, словно моля о том, чтобы он отреагировал.
— Я не хочу.
— Несколько минут назад ты говорила иначе.
Пришлось выдохнуть ему в шею. Предательски дёрнулся кадык, и только сейчас Лиза с удивлением сообразила, что парень держался из последних сил.
— Говорила. Говорила, потому что я тоже живой человек, и я могу бояться и переживать, я имею на это полное право, в конце концов, — пришлось схватить его за футболку и, тем самым, буквально заставить посмотреть на себя. — Только вот если я уйду сейчас, то это для меня будет равносильно твоей смерти. А как жить я без тебя смогу, не знаю. Лучше уж подольше и в опасности, но с тобой, чем рвать насильно сейчас и потом мучиться.