Девчонки до сих пор не было видно, но я не волновалась, Рейна частенько пропадала на охоте и могла вернуться затемно. Когда ей стукнуло восемь, и я смастерила для нее маленький лук, у нее проснулся талант – с тех пор редко когда мы оставались на ужин без дичи. На этом можно было бы неплохо заработать, но я опасалась привлекать внимание и каждый раз отгоняла от себя эту мысль. Хватит и того что есть. Тем более, мешок монет в оговоренном месте появляется каждую шестую луну – не невесть какое богатство, но нам поддержка неплохая. Зимой я помогаю на ближайшей лесопилке, осенью излишки с огорода везу в Фолкрит. Рейна завела у нас кроликов, я научилась выделывать шкурки – нам хватает.
Когда позже я нарезала овощи для похлебки, мне почудилось, будто двор на мгновение накрыла тень. Я глянула в окно, но ничего не увидела, и не стала удивляться. Над нашим домом часто пролетают драконы, иногда даже достаточно низко, но еще ни разу не нападали, и я как-то к ним привыкла. Рейна вообще говорила, что у нее с ними связь, будто она понимает, что они говорят. Еще когда она была малышкой, она с визгом выбегала во двор, стоило только услышать вдалеке драконий крик и хлопанье крыльев. У меня все холодело внутри, а Рейна прыгала и тянула к небу ручки в новых рукавичках.
Детские голоса во дворе привлекли мое внимание. Я нахмурилась и мысленно приготовилась к поездке в ближайшее поселение: возвращать заблудшее чадо домой на ночь глядя. Я запрещала Рейне приводить других ребят в дом, хоть и знала, что ей очень хочется. За одним бы уследить, а если их тут будет целая орава – неизвестно, куда они залезут и что найдут, и что потом расскажут родителям.
Но картина, которую я увидела выглянув за порог, напрягла меня еще больше: Рейна привела не соседских детишек, а тянула за собой незнакомого мальчика лет семи, обвязав ему запястья веревкой.
– Тетушка Лидия, я нашла в лесу имперского шпиона! – гордо объявил мой ребенок, потянув за веревку. Малыш споткнулся и упал коленями в мягкую землю. Видно, что он старался не плакать, но силы явно были на исходе.
Я бросилась его поднимать.
– С ума сошла, Рейна? Какой он шпион? Ты где вообще этого набралась? – кричала я, отряхивая грязь, листву и засохшие ветки с на удивление очень богатой одежды мальчика. Бросив взгляд на его ноги, я увидела сапожки, сшитые точно по ноге. Мысленно выругалась: сын купца, или еще хуже – лорда.
Рейна насупилась:
– Но ведь дед Гельбар с лесопилки говорил…
– Я тебя больше ни на шаг не подпущу к лесопилке! И Гельбар о самогоне их наших запасов может забыть! Нет никаких имперских шпионов у нас в округе!
Мальчик тут же почувствовал во мне поддержку и первым делом протянул руки, чтобы его развязали.
– Н-н-нету, потому что мой т-тятя прогна-а-ал их, – протянул он, всхлипнув носом, полным соплей. – Я ей говорил, но она н-н-не слушала…
– Я ему не верю! Незнакомцев у нас в лесах сто лет не видели! – упрямо топнула ногой Рейна.
Терпение мое было на исходе.
– Марш в дом, – процедила я. – Умойся, и помоги умыться… Как тебя зовут?
– Сигурд, – ответил мальчик, снова угрожающе всхлипнув.
– Помоги умыться Сигурду, и найди для него сухую одежду. Потом спускайтесь ужинать.
Рейна зарычала сквозь зубы и с яростью бросила на землю сумку с дичью. Злобно зыркнув на меня своими зеленым глазищами, она все-таки потащила Сигурда в дом.
Тяжело вздохнув, я подобрала сумку и довольно хмыкнула, оценив добычу. Несмотря на незваного гостя, еды хватит с лихвой.
Спустя час, умытый и переодетый, Сигурд сидел за столом, во всю уплетая мясную похлебку. Рейна ковыряла ложкой в миске, с подозрением глядя на мальчика и периодически касаясь своего сапога. Я знала, что она спрятала там кинжал, несмотря на то, что я строго-настрого запрещала оружие за обеденным столом, но не стала ее отчитывать при госте. Ее самолюбие и так сегодня пострадало.
– Так из какой ты семьи? – спросила я. – И как тут оказался? Ты явно не из здешних мест.
– Мой тятя… – заговорил Сигурд с набитым ртом, но потом вдруг что-то вспомнил, проглотил и выпрямился: – Мой отец – король!
Я закатила глаза. Действительно, почему бы еще не сам Талос.
– Что-то не верится, что королевский сын мог забрести так далеко от дворца, еще и совсем один.