На этот раз удар оказался сильнее. С Майклом мы дружили с детства, ходили в одну школу, и не перестали общаться даже после того, как поступили в разные институты. Именно Майкл пару лет назад и познакомил меня с Кейли Расселл, своей девушкой, с которой мы довольно быстро подружились, хотя она вызывала во мне и профессиональный интерес.
Я зажмурилась, борясь с подступающими слезами, тяжело сглотнула и приказала:
– Дальше!
Кейли продолжала рассказ о произошедшем, об иллюзиях, о яблоке и лампочке, о матери… И, несмотря на то, что в голове у меня шумело, мне все время казалось, что чего-то она не договаривает.
А затем меня вдруг дернуло, и мир вокруг закачался.
– Мисс Вероника! – донесся до меня чей-то голос.
Вот черт, а я уж и забыла, что меня там, на нашей грешной земле, в чувство привести пытаются.
– Притормози на секунду, – попросила я Кейли и переместила себя обратно в свое тело.
Не открывая глаз, попросила:
– Перестаньте, пожалуйста, меня трогать. Я не в обмороке, я в трансе, и вы мне мешаете, – и снова улетучилась.
– Продолжай, Кейли.
– Да, собственно, этим и кончилось. Вызов полиции ничего не дал, нам снова отвечал тот самый голос, а потом я умерла.
Что-то в ее фразе меня насторожило, но что, я понять не успела, переключаясь на следующий вопрос.
– Как умерла, помнишь?
– Да, – кивнула Кейли, мечтательно улыбаясь, – там, в зеркале, была мама, я подошла к ней, и она обняла меня…
– И стояла ты у зеркала, пока на тебя не упал твой же якорь, так? – хмыкнула я.
– Ну, в общем… – нервно дернула плечами Кейли.
– Понятно, – я цокнула языком, – зеркало от этого не разбилось?
– Кажется, нет, – поежилась Кейли, – ведь мы все еще здесь. Ну, все мы, я, мама, папа, и другие.
– Внутри? – тут же уточнила я, невольно начиная чувствовать знакомый азарт. Я оказалась в своей среде, теперь с меня временно схлынуло даже горе об утрате школьного друга.
– Да. Мы все здесь, я, как попала сюда, почти сразу попыталась как-то с тобой связаться, хотя я и не умею, но Марисоль умеет, она меня научила…
– И в момент, когда я, в беззащитном состоянии, оказалась отражена в другом зеркале, ты смогла меня позвать, молодец. Однако времени у нас мало, вряд ли то, что обитает в этом зеркале, позволит тебе два часа со мной болтать. Так, идем дальше, что ты планировала делать с зеркалом, если бы у тебя получилось его разбить?
Кейли недоуменно заморгала:
– В смысле?
– Ну, как ты планировала убирать осколки, которые могли сохранить свойства целого? И платить за антикварное зеркало впоследствии?
Кейли вздохнула, явно пытаясь придумать ответ. Понятно, никак.
Меня снова охватил гнев. Нет, ну как можно, совершенно не разбираясь в подобных материях и не зная элементарных правил техники безопасности при работе с артефактами, тем более, злобными, лезть на подобное существо, способное заморочить и заставить делать все, что ему угодно!
– Ясно. Это все? И где вы сейчас находитесь? Опиши.
– В странной белой пустой комнате с круглым окном, через которое виден склад вещдоков в полицейском участке, – отрапортовала Кейли.
Я нахмурилась.
– В полицейском участке? Уже? Откуда оно там, ты же сказала, что в полицию не дозвонилась?
– Ну, видимо, это все же было не так, один звонок прошел, и они приехали.
– Зачем? – пробормотала я, хмурясь все сильнее.
А действительно, зачем зеркалу полиция? Прежде оно, судя по исследованиям Кейли, которые я видела одним глазком, никогда не проявляло желания демонстрировать свои способности миру. С чего вдруг теперь? В прошлый раз, как я знала, полиция приехала потому, что в доме остались выжившие, один из которых благодаря зеркалу стал убийцей в десять лет…
И тут до меня дошло, что именно мне показалось важным в той фразе Кейли.