Хайди кивнула, быстро строча в блокноте. Вероника снова повернулась к Тиму.
– Собственно, именно этим мы сейчас и будем заниматься – обсуждать и записывать все, что мы знаем об этом предмете, строить догадки на основе этих знаний и делать выводы. Поскольку я с этим зеркалом знакома лучше других – благодаря собственным исследованиям и рассказам Кейли, я буду выдвигать большую часть тезисов. Ваша задача – со мной спорить, задавать самые разные вопросы, способные доказать, что я неправа. Если я нахожу ответы на все вопросы, мы считаем тезис доказанным и записываем его как реальную рабочую гипотезу, которую потом мы предоставим старшим. Принцип простой: одна голова хорошо, а две – лучше.
– Нас четверо, – напомнил Рафаэль.
Вероника одарила его насмешливым взглядом.
– Хорошо, Раф, тогда так: одна голова хорошо, две – лучше, а четыре – совсем замечательно. Так тебя устраивает?
Мужчина невнятно фыркнул. Вероника закатила глаза.
– В целом, понятно? – спросила она у Расселла.
Тим кивнул, все еще пытаясь переварить полученную информацию.
– Прекрасно, – снова подал голос Рафаэль, потирая руки, – тогда, с вашего позволения, я начну?
Вероника подняла брови.
– У тебя уже есть вопросы?
– Да, – с готовностью подтвердил тот, – ты сказала, что наша задача – вытащить из зеркала обитающую в нем тварь. С чего ты взяла, что там кто-то обитает? Может, это просто живая вещь с собственным сознанием?
Вероника довольно усмехнулась.
– Прекрасный вопрос, Раф. Действительно, это зеркало могло бы оказаться живой вещью, то есть, артефактом с собственным рассудком, обычно довольно примитивным и заточенным на определенные цели, – произнесла она, видимо, вознамерившись всякий раз вставлять пояснения терминов для своего пациента, – но оно ею не является, и я могу это доказать. Во-первых, живые вещи редко бывают изначально злыми…
– Редко, но бывают, – перебил Раф. Вероника кивнула.
– Да, но таковые создаются злыми людьми с изначально злыми намерениями. Для создания артефакта подобной мощности нужен гений с огромным количеством ментальной энергии и разнообразных ресурсов…
– Колдун-гений-психопат, решивший создать оружие массового поражения.
– В том-то и дело, Раф, что ни разу не массового, – покачала головой девушка, – вспомни статистику, добытую Кейли – меньше пяти десятков человек за четыреста лет, то есть, в среднем, дюжина смертей в столетие? Да обыкновенные человеческие маньяки способны на большее!
– Ну, может, этот колдун вселил туда кого-нибудь или вселился сам, и смерти ему нужны для поддержания жизни или.. а, это скорее в твою пользу аргумент…
– Да, – кивнула Вероника, – совершенное несоответствие затрат результатам, так что шанс на существование такого гения-психопата-идиота слишком мал, но и это еще не все. Посмотрите, как оно функционирует. Хайди, дай листок, я буду зарисовывать, – попросила она.
Тим подался чуть вперед, чтобы лучше видеть происходящее.
– Наблюдаем, – велела Вероника, – насколько мы знаем, основное оружие зеркала – иллюзии. Любые – зрительные, слуховые, тактильные… а также ментальные, это прямое воздействие на мозг, внушение, когда картинка или звук поступают к тебе в мозг напрямую, минуя органы чувств. Обычно используется, когда человек не один, и желательно, чтобы у него при этом были закрыты глаза. Ментальные иллюзии по природе своей гораздо сложнее остальных, на них тратится больше энергии, но, насколько я понимаю, нашему зеркалу свойственно баловаться и с теми, и с теми?
Она взглянула на Тима, дождалась слабого кивка и продолжила:
– Однако иллюзии очень просты в построении, это просто двухмерные изображения или простейшие звуки, и вся соль в том, что для реалистичной и объемной иллюзии их нужно накладывать друг на друга, одну за другой, пока не получится правдоподобная картинка. Даже для создания интерьера вокруг человека или одной человеческой фигуры, даже недвижимой и безмолвной, требуются серьезные усилия и сосредоточение. А теперь добавьте к этому звуки, то есть дыхание, речь, шаги и прочее, добавьте движение иллюзий, причем правдоподобные движения! Это сложно, очень сложно… И взглянем на кульминацию всей ситуации. Я пока не знаю всех деталей, но уже убеждена в том, что это был апофеоз его черного искусства. Тим, – она снова обратилась к юноше, – расскажи мне о том, что случилось до приезда полицейских.