Сандул согнулся в последний раз и ощутил отклик. Небесный Отец услышал его молитву и принял дары! Овцы, забитые без пролития крови, исчезли, равно как и провинившиеся слуги, мужчина и двое женщин. Им тоже были милосердно заранее свернуты шеи, как и полагается в таких случаях. Алтарь засветился, а Сандул согнулся в низком поклоне, ощущая, как его охватывают радость и злорадство.
Кто может противостоять воле Небесного Отца? Никто, даже твари из Смертельной Пущи!
Он успел казнить трех трусов, сопровождавших Биара, прежде чем управляющий Фархад подтвердил его слова, но ничего, будет всем урок! За своего господина-мага надо биться до конца, а не прятаться за трусливыми отговорками, подобным глупым бабам!
— Отец? – Абди поднялся и присел на алтаре, посмотрел на свои руки, словно видел их в первый раз. – Отец!
Он был в одной лишь тонкой нательной рубахе, сшитой из особой магической ткани, не мешающей проведению ритуалов. Если бы Сандул не купил ее втридорога в свое время, пришлось бы класть Абди на алтарь обнаженным, в нарушение заветов Отца, предписывающих всем соблюдать скромность и скрывать тело.
— Отец!! – снова крикнул Абди, спрыгивая с алтаря.
Сердце Сандула словно резануло острейшим мечом от этого крика и затем душевная пытка продолжилась, ведь на плече его плакал родной сын, а он ничем не мог помочь! Или мог?!
— Она отобрала твой подарок – мой чудесный жезл с тамгой Отца! – кричал, захлебываясь слезами Абди, и толстые каменные стены отражали его голос. – Она... она касалась меня! Везде!
Сандула словно ударили в живот, он отшатнулся, не в силах поверить в подобное святотатство.
— Я должен отплатить ей тем же! – кричал Абди, сжимая пухлые кулачки и утирая ими слезы. – Смыть ее кровью свой позор!
— Да, да, сынок, это неслыханно, – бормотал Сандул Никет, пытаясь уложить в голове услышанное.
— И там была Айлин! Она все видела и даже палец о палец не ударила, чтобы мне помочь! Смеялась надо мной! Она всегда не любила меня, портила мои вещи, завидовала мне!! – затопал ногами Абди, не обращая внимания, что топчет босыми пятками камень.
Услышав такое, Сандул опять покачнулся, руки взлетели и начали выдирать волосы. Физическая боль перебила душевную – ведь Сандул любил свою младшую дочь, да что там он всех своих детей любил! – и он остался стоять, с несколькими прядями волос в руках.
— Замолчи, сын! – прикрикнул он и Абди заткнулся.
Хоть кого-то правильно воспитал, подумал Сандул
— Сейчас ты расскажешь мне о том, что случилось, но только мне! – заговорил он с напором. – Слышишь, Абди, никому больше ни слова! Хвала Небесному Отцу, твои воины не помнят ничего, иначе над нами уже смеялась бы вся Кравия, а то и все окрестные страны! Поэтому – молчи!
— Я все понял, отец, – согнулся Абди неловко в поклоне, рука его дернулась, словно собираясь ухватиться за ягодицы. – Но как же?
— Мы не оставим этого просто так! Ты мой любимый сын и мы отомстим за это нарушение заветов Отца!
— Позовем стражу?! – обрадовался Абди.
Одним из несбывшихся мечтаний сына Сандула было поступление в магическую стражу. Абди прямо грезил, как будет ходить и выискивать следы порока и разврата вокруг, бить палками нарушителей и кидаться камнями, цитировать священные книги и следить за строгим соблюдением заветов и предписаний Небесного Отца. Не вышло, слишком уж сам Абди любил маленькие удовольствия и нарушения. Пускай в главном он и вел себя правильно, никогда не знал женщины без путевого брака, но для магической стражи этого было недостаточно.
— В таких делах не стоит торопиться, сынок, – наставительно сказал Сандул, оглаживая бородку. – Легко поднять шум, нелегко смыть пятно. Так что давай, оденься, расскажи и подумаем, что можно сделать.
Служанка в плотной черной патре и непроницаемой для взгляда вуали наливала холодный ягодный кисель и промахнулась, на рубахе Сандула появилось пятнышко.