— Мы выйдем из Пущи ночью и похитим закрытую карету или создадим ее сами, – вдруг сказала Икана. – Мы будем в накидках, никто не увидит наших лиц, Айлин, как самая опытная и умелая в изменении внешности, притворится нашим мужем. Мы можем свободно колдовать, никто не увидит движений под патрой, хотя, конечно, полной точности движений палочкой не добиться, но у нас будет преимущество внезапности. Никто не ждет от нас подобного! Вы говорили о борьбе, леди Ариана, но нам все равно надо с чего-то начинать! Да, вокруг страдают женщины и дети, но мы не знаем их, а Наиму знаем, мы лично спасали ее! Она не чужой нам человек и нас волнует ее здоровье!
После этой длинной и страстной речи, полной возгласов, наступила тишина. Леди Ариана покачала головой и обвела их взглядом.
— И опять правильный порыв сердец не в то время, не в том месте, – сказала она. – Что же, не буду препятствовать, действуйте, как считаете нужным.
Она прищелкнула пальцами и вышла стремительно.
— А? Что? – завозилась очнувшаяся Наима. – Как все прошло?
— Отлично прошло, – ответила за всех Айлин. – Готовься, будешь разыгрывать мою жену.
====== Глава 23 ======
5 декабря 1437 года
Айлин и сама понимала, что их идея с каретой очень ненадежна, но она никак не ожидала дальнейшего. Леди Ариана вынесла им несколько метел. Несколько ЛЕТАЮЩИХ метел. Айлин слышала легенды о коврах-самолетах и летающих кораблях, но сама никогда в жизни не летала.
— Знаю – рано, но, возможно, что как раз вовремя, – непонятно высказалась леди Ариана.
Одна из метел была увеличена, кому-то предстояло там лететь вдвоем с Наимой.
15 декабря 1437 года
Наима прижималась сзади, словно огромная живая печка, а Айлин волновалась. Из-за близости Наимы, из-за того, что они потратили десять дней на тренировки полетов на метлах, из-за того, что они направлялись в самое логово мужчин и без поддержки леди Арианы.
— Я боюсь, гос... леди Айлин, – жарко прошептала ей в ухо Наима.
— Это нормально, – ответила ей Айлин словами леди Арианы, – людям свойственно бояться. Если ты умеешь обращать страх в силу, ты сможешь сражаться в любой ситуации.
Легко сказать, да нелегко сделать! Когда на Айлин первый раз выбежал Громоволк (щелчок пастью его оглушал всех вокруг, подобно грому), она так растерялась, что даже забыла, как дышать. Казалось бы, что такого, исполни Силенцио, сделай гром беззвучным, ан нет, пришлось леди Ариане ее спасать.
Наима притихла, осмысливая сказанное, Айлин тоже замолчала. Темнота ночи и холодный ветер, бьющий в лицо, как-то не располагали к разговорам. Она то и дело вскидывала голову, сверяясь со звездами, и благодарила леди Ариану за уроки астрономии.
В темноте внизу леса, реки и дороги, селения, все сливалось в одну черную массу. Возможно, кто-то оттуда снизу мог заметить их на фоне растущей луны, но тут оставалось только смириться. Не настолько Айлин была еще опытна, чтобы летать невидимой и делать невидимыми других. Заветы Отца предписывали по ночам спать, так что если кто и бдил, то только ночные сторожа, да и та наверняка дремали на посту, успокаивала себя Айлин.
Мысль о том, что они теперь настоящие ночные ведьмы, неожиданно развеселила ее.
16 декабря 1437 года
Родной город Наимы, Котахья, шумел и бурлил вокруг. Призыв на обязательную молитву резал отвыкшие уши, гортанные мужские голоса, только мужские, вызывали злобу. Айлин в образе щекастого важного пузана шествовала по улице, поглядывая на всех свысока, и помахивая “магическим жезлом”, под который была замаскирована волшебная палочка. Перед ней расступались, кланялись, слышались пожелания долгих лет жизни и милости Отца.
Айлин отделывалась короткими, скупыми фразами, опираясь на воспоминания о том, как вел себя отец.
За ней следом семенили, полностью скрытые одеждой, Икана, Тафти и Гюльды, изображая жен “достопочтенного мага Хусима”, как решила называть себя Айлин. Да, раньше его тут никто не видел, так Айлин и не собиралась задерживаться: добраться до дома сестры Наимы и забрать детей, а потом воспользоваться портключом, сделанным леди Арианой, да славится ее щедрость и милосердие в веках! В ночи они перелетели стену и Наима теперь несла метлы, изображая служанку “достопочтенного мага”.