— У меня чёрная помада, не хочу её размазать.
— Тогда я постараюсь аккуратно, — Лиам нежно поцеловал девушку. — Пахнет ежевикой. Мне нравится, — он улыбнулся, втягивая Кассиопею в новый, более требовательный поцелуй.
— Помада, Лиам, по-ма-да, — отвертевшись от губ парня, Хейл оставила темный опечаток своих губ на его щеке, и рассмеявшись, отправилась наносить новый слой помады.
***
— Знаешь, мне кажется, что это глупо. Я имею в виду то, что девушка подвозит парня, а не наоборот, — сказал Лиам, выйдя из чёрного Chevrolet Camaro.
— Если хочешь, можешь ездить на своём велосипеде, — усмехнулась Финсток.
— Я не… нет… подожди! Откуда у тебя вообще эта тачка?
— У Дерека взяла.
— Ты спиздила тачку у Дерека Хейла?! Такого высокого, накаченного и вечно хмурого оборотня, глаза, которого светятся голубым? — Лиам размахивал руками для полного описания.
— Он не хмурый, он милый и пушистый, — саркастично протянула Кассиопея. — И я уверена, он будет не против, что его сестрёнка взяла его машину, — пара зашла в здание школы. — Возьмёшь мне апельсиновый сок на ланче? И да… давай пока не будем говорить о том, что мы вместе?
— Почему? Ты меня стесняешься? — сделал щенячьи глазки парень.
— Нет, конечно, Лиам! Просто мы знакомы всего три дня. И я не хочу это афишировать, — Кассиопея оставила невесомый поцелуй на щеке парня. — Не забудь сок.
Тёплые лучи солнца освещали небольшую территорию. Множество столов за которыми сидели ученики и уплетали свои ланчи. За одним из них сидела компания из шести человек и обсуждала, как они выражались, вернее, как выражался Стайлз — «тёмную лошадку».
На горизонте появилась Кассиопея, мило болтающая с Мэйсоном. Они направлялись к самому шумному, благодаря Стилински, столику.
Уступив Хьюитту место рядом с его лучшим другом, Хейл села по левую сторону от Скотта. По правую же сидела Лидия, а Малия разместилась с боку. На против Кассиопеи сидела Кира, а рядом с ней Стайлз и Лиам с Мэйсоном. Юкимура злобно уставилась на Финсток, которая пыталась открыть банку апельсиновой газировки, любезно отданной ей Лиамом, но длинные ногти сильно мешали этому процессу. Не выдержав, альфа взял банку из рук подруги и сам открыл её, получив благодарную улыбку. Кассиопея спокойно сделала глоток, не обращая внимания на внутренний взрыв у Киры.
— Не ревнуй. Он не в моём вкусе, — спокойно произнесла Хейл, допив газировку.
— Кто сказал, что я ревную? - усмехнувшись, Кира покачала головой.
— Если учесть что эмпатия, это, грубо говоря, разговор… то, ты мне сама это сказала. Вернее, твои чувства: отвращение и ревность, — её спокойный голос переводил всех в немалый шок.
— Ещё скажи, что я тебе завидую, — фыркнула лиса.
— Зачем говорить очевидное? — Кассиопея подняла светящиеся ярко-зелёным цветом глаза на слегка опешившую Киру. — Я вообще могу ничего не говорить. Тупые стереотипы о том, что эмпаты могут только пропускать через себя эмоции. Бред! — девушка чуть-чуть привстала с места, опираясь руками об стол и в упор смотря на Юкимуру своими светящимися глазами. — Нет, блять! Я могу направлять эти эмоции против из же хозяина! Всё что ты сейчас чувствуешь Кира — это всё твои эмоции. Гнев, ревность, зависть всё это — твоё! Сколько раз я должна сказать, что мне не нравиться Скотт, чтоб ты наконец перестала ревновать и начала доверять мне? Мы знакомы с тобой всего три дня, но Стайлз и Скотт знают меня много лет! — Хейл издала ядовитый смешок. — Меня боится сама кицунэ, надо же! А я ведь толком ничего и не делаю, — глаза Киры начали светиться оранжевым.
Никто не мог достучаться до Кассиопеи. Она была будто в трансе, пока её не окликнул Стилински.
— Iti tuahine, (сестрёнка) — Теперь взгляд Финсток был переведён на сына шерифа. Он всё ещё помнит Маори*. Он помнит как она просила его разговаривать на этом языке, ведь Касси очень любила его. У девушки часто вслушались приступы и панические атаки. Только Маори помогал достучаться до девушки. — Ahau hoha’a. Kei te pēhea koe? (Я волнуюсь. Как ты?)
— Kua pai ahau, (бывало и лучше) — шепчет Хейл. — Ka haere ahau. Te tatarahapa nei au. Teina iti, (я пойду. Прости меня. Братик) — поспешила в школу девушка
— На каком языке вы только что общались? — недоумевали все, пока Маккол начал догадываться.