Финсток смотрит на друзей, прикусывает губы и выбегает из комнаты. Перепрыгнув последние три ступеньки, девушка оказывается в гостиной, подбегает к одной из стен. Она яро начинает сдирать деревянные плиты со стены, не обращая внимание на замечание Айзека, Дерека и даже Скотта. Под деревянными плитами — обои, которые девушка тоже начинает отдерать.
Когда пол засыпан обрезками, Кассиопея отходит от стены, позволяя всем разглядеть огромных размеров рисунок. На нём, Амелия в свадебном платье с чёрными узорами. Рядом с ней, молодой парень лет двадцати в белом костюме и чёрном галстуке. Дерек и Кассиопея сразу узнают в нём молодого Питера.
— Может… может он просто похож на него? — нервно улыбается Вивиана, смотря на Дерека. Но мужчина отрицательно качает головой. Девушка проводит рукой по рисунку, пальчиками ища скважину. Вставив туда ключ, она поворачивает его два раза, отпирая небольшую дверь. — Нет, нет!
В маленькая комнатка Кассиопея Хейл находит свадебное платье матери и множество других документов и фотографий, среди которых находит ту, что была сделана в её, как она думала, сне. Документы о свидетельстве рождения гласили:
Мать: Воронцова Амелия-Мария.
Отец: Питер Хейл.
Дочь: Кассиопея-Вивиана Хейл-Воронцова
— Как вы могли сделать это фото? — Дерек садится рядом с сестрой, показывая ей фотографию
— Можешь считать меня ненормальной, но мы сделали её в моём сне.
— А как ты поняла, что именно эта стена?
— Белые хризантемы, — пожимает плечами Кассиопея, в попытке не заплакать. — Они обозначают правду. В моём сне, на этой стене росли белые хризантемы.
***
Питер Хейл сидел на диване в лофте племянника, потягивая виски. Рядом Малия с растрёпанными волосами и маркером в зубах, читала конспекты Лидии. В лофт влетает девушка в чёрных сапогах на толстом каблуке, в джинсовых шортах, топе на лямках и белом кардигане. Короткие волосы на макушке собраны в хвостик и Питер не сразу узнаёт в этой разъярённой бестии свою «племяницу».
— Я ненавижу тебя, Хейл! — кричит девушка, толкая Омегу в грудь. Питер делает шаг назад и непонимающе смотрит на стаю Маккола. — Грёбаная сволочь!
— Что я сделал, малышка Ви? — в привычной манере усмехается Хейл, поднимая руки в примирительном жесте.
— Не смей меня так называть! — шипит Кассиопея, а в уголках серых глаз скапливаются слезинки. — Малышка Ви умерла тогда, когда ты в очередной раз обманул меня!
— О чём ты, малыш… Кассиопея?
— Почему ты не сказал? — плачет волчица, высвобождая локоть из сильной хватки Хейла младшего. — Ты думал, что Бобби Финсток, работающий весь день и заливающий одиночество алкоголем, заменит мне отца? Может Дерек, обезумевший от силы Альфы позаботиться обо мне, как о родной дочери? — продолжала биться в истерике Вивиана. — А может Айзек, судьба которого сложилась не лучше моей?!
— Прости… — шепчет Питер, отводя глаза в сторону, только бы не сталкиваться взглядом ни с Кассиопеей, ни с Дереком, даже не с Айзеком.
— Питер Хейл не извиняется ни перед кем! — рычит Финсток и глаза загораются алым свечением. — Почему тогда притворяешься передо мной? Надень свою маску безразличия, назови сумасшедшей, скажи, что я не права и это всё одна большая ошибка!
— Я приходила к тебе каждый день на протяжении шести лет, пока ты был в коме. Вместо того, чтобы спокойно жить в России, с дедушкой и бабушкой, я каждый чёртов день приходила к тебе, чтобы ты не чувствовал себя брошенным, инвалидом! — продолжает девушка. — И вместо благодарности ты снова вешаешь мне лапшу на уши! Если бы я знала, что так будет, сбежала бы давно. Жила спокойно, отучилась бы в школе, поступила бы в институт. Встретила бы нормального парня, а не оборотня с РВМ! Вышла бы замуж и родила бы ему ребёнка. Но, что же я получила? Вымоленный аттестат, сраные проблемы с Врачевателями страха, трое детей и сломанная психика, которую вряд ли теперь удастся восстановить!
— А что ты хотела? Талия запретила мне подходить к Амелии, когда узнала что… — тут Питер запнулся и прикусил язык.
— Когда узнала, что ты спал с Пустынной Волчицей? — ухмыляется Кассиопея. — Мама ведь была беременна, когда правда всплыла наружу. Эх, Питер, Питер, из-за тебя на Земле появилось на одного ненужного человека больше…
— Что ты сказала? — шипит Малия.