— Вы интересуетесь стратегией, мой принц?
Он кивнул, а потом заговорил — все так же безжизненно.
— Да. Военное дело — моя страсть. Мы с братом часто играем в стратегические игры и любим тренироваться с боевым оружием.
Значит он и правда такой — только о битвах и думает?
— Вы любите фехтовать? — с другой стороны, это не так уж и плохо. Она часто любовалась тем, как Джон упражняется с мечом, это смотрелось очень элегантно.
— Люблю, но получается, к сожалению, не так хорошо, как хотелось бы, — разговорился он. — Я неплохо владею полуторным мечом, но Эйгон все равно лучше справляется. У него и рука длиннее, и реакция получше моей будет…
— Понимаю… — то, что прекрасный Эйгон и в этом оказался лучше него, согревало ей душу и в то же время удручило осознанием того, что ей достался худший из принцев Таргариенов.
А он все не унимался. Похоже, оседлал любимого конька.
— Зато с алебардой мне вообще равных нет. С ней и достать врага проще, и броню проломить. Мне не нужно целиться в сочленения, как брату…
— Ага…
— Жаль, что рыцари так плохо оценивают это оружие, я бы на их месте… — он вдруг осекся, замолчал и отвел взгляд. Должно быть, она слишком плохо изображала заинтересованность и он понял, что его слова абсолютно ей неинтересны. И опять повисла тяжелая тишина.
— Миледи, вы любите читать?
— Читать? — Санса не понимала, чего он от нее хочет. Уж не пытается ли он выставить ее безграмотной дурой? — Да, я умею читать.
— Да я не о том… Я хотел спросить, какие книги вам больше всего нравятся? Я, например, обожаю философские работы и исторические хроники.
А это уже интереснее. Санса никогда бы не подумала, что этот человек заядлый книголюб…
— Вообще мне больше всего нравятся баллады и легенды. Понимаю, некоторые из них немного глуповатые, но я нахожу их интересными. Особенно интересно перечитывать одни истории в пересказах разных культур. Особенно романы… — «Как Джонквиль и Флориан», хотела добавить она, но не стала. Ей почему-то казалось, что с ними она будет казаться глупой.
— Согласен, очень интересно посмотреть, что меняется в разных пересказах, а что остается. И в исторических книгах происходит то же самое. Мейстер, переписывающий чужой труд, за годы службы в Цитадели все равно сохраняет какие-то родные корни. И одна и та же история, увиденная с разных сторон, в итоге рассказывается совершенно по-разному.
Наконец-то у них появилась какая-то общая тема для разговора. Ей тоже нравились старинные истории со всех концов Вестероса.
— А какие книги вы любите, мой принц? Или, может, темы, которые вы предпочитаете?
Он легко улыбнулся и Санса — она не могла этого отрицать — подумала, что у него красивая улыбка.
— Есть несколько… Очень, например, люблю «Историю зимы» мейстера Морса. Летопись Королей Зимы и их славных деяний. Мне этот труд нравится гораздо больше, чем «Деяния Северных королей до Завоевания»…
Кажется, она опять спровоцировала его на длинный монолог… Прямо как мейстера Лювина.
— …Люцерис описывает Теона Голодного Волка как какого-то монстра, которым пугают детей, как язычника, которому нравится лить кровь просто ради крови. А вот Морс проводит много аналогий с тем же Эйгоном, таким же жестоким, но мудрым и дальновидным, который не просто жаждет андальской или островитянской крови, а строит единый и стабильный Север под руководством…
Крэйгон снова осекся и отвел взгляд. Даже рукой лицо закрыл.
— Боги, как все ужасно… Какая же я скотина… Пришел познакомиться с молодой красивой девушкой, а болтаю с ней об укреплениях, оружии и войнах…
Она не могла не согласиться с его словами. Конечно, скотиной он не был — слегка неотесан, да. Но умен. Настолько умен, что сам быстро понимал, где ошибается и заблуждается. Сейчас вот понял. И Санса подумала, что если так пойдет и дальше, возможно, они смогут совместно убедить своих отцов расторгнуть эту помолвку, которой не желали оба.